Тогда, конечно, полчаса-час теперь роли не сыграют.
Он принялся расстегивать пряжки здоровенного станкового рюкзака.
– Надо было со мной в походы ходить, – добавил другим, беззлобно-ироничным тоном, – сейчас бы так не выматывалась.
– Надо, – выдохнула девушка, облокотилась рюкзаком на ближайшее дерево, да так по нему и съехала на корточки, – но кто ж вас, выживальщиков, всерьез-то воспринимал?
Артём, уже избавившийся от своей ноши, подошел, заботливо расстегнул грудную и поясную стяжку, освободил ее плечи от лямок, помог вытянуть ноги. Предложил коврик из вспененного материала:
– Пенку подстелить?
Света помотала головой.
– Ну хорошо, отдыхай. Сейчас кашу сварганю и кофейку.
Он поцеловал ее, сделал шаг в сторону, но глухие всхлипы заставили обернуться – девушка закрыла лицо руками, плечи начали подрагивать.
– Господи, как же жить дальше?
Парень подсел рядом, прижал к себе, снял с нее кепку и принялся ласково гладить по волосам:
– Надо просто жить, раз уж повезло. Просто жить.
Город
Совсем недавно, буквально пять дней назад, Артём и Света жили в большом промышленном городе – за полмиллиона жителей, несколько крупных предприятий, деловой центр с высотками из стекла и бетона. Стихийные митинги, скачущая и скандирующая молодежь, местные и заезжие: то ли правдорубы, радеющие за народ; то ли негодяи, пытающиеся на мутной волне въехать во власть. А может, и просто фрики да городские сумасшедшие. Если верить телевизору – одно, если интернету – другое, а послушать народ в очередях – третье. Полиция, разгоняющая митингующих; задержанные, постящие фотки в инстаграм из автозаков; матерящиеся на всех муниципальные службы, убирающие мусор после подобного веселья, – одним словом, последние годы в городе шла нормальная цивилизованная жизнь.
Сквозь хаос местных новостей прорывались новости международные, обозреватели обещали скорейший мировой коллапс. Добавляли жару экологи, рассказывающие о надвигающейся катастрофе: тут и химический завод, построенный еще во времена оные, уже дважды исчерпал свои ресурсы; и нефтеперерабатывающий завод, недавно сданный в эксплуатацию с вопиющими нарушениями технологий.
Горожане давно привыкли, что живут буквально за день до конца света, который только по недоразумению никак не настанет, и занимались своими обычными делами. Никто даже не удивлялся, что, обсудив в курилке очередные рассуждения очередного эксперта, абсолютно достоверно доказывающего, что конец света – завтра, ну край – на следующей неделе, и придя к выводу, что на сей раз этот специалист действительно прав, начинали обсуждать следующий посевной сезон: кто куда поедет в отпуск или куда отправить детей учиться.
Впрочем, не все были так беззаботны. Некоторые, снисходительно поглядывая на беспечных земляков, готовились. К чему, иные и сами не знали: к отключению электричества, землетрясению, гражданской войне с погромами, ядерной зиме, зомби-апокалипсису, нашествию инопланетян – одним словом, к худшему, в чем бы это ни проявлялось. Одни затаривали тонны гречки с макаронами и тушенкой, скупали коробками соль и спички. Другие готовили тревожный чемоданчик или, что практичнее, рюкзачок, который в час икс можно быстро схватить, и бегом – выживать. Третьи получали лицензии на охотничье оружие и закупали его на все деньги, разумно полагая, что в условиях глобального катаклизма, при отсутствии институтов правопорядка лучше иметь под рукой огнестрельные аргументы. Особенно в ситуации, когда к тебе ломятся зомби, ну или банальные бандиты.
Каждого такого готовящегося или считающего, что он готовится, можно было легко опознать по EDC-набору (от англ. Every Day Carry – «носить каждый день»). Впрочем, канонического варианта также не было: кто-то ограничивался фонариком и перочинным ножиком, у других этот набор с трудом вмещался в небольшой рюкзак.
Но, конечно, вершиной в подготовке был бункер. О, этот бункер! Мечта! Место, где можно наглухо затвориться от разгула радиации, шастающих по лесам боевых марсианских треножников или шаек мародеров. Пусть весь мир катится в тартарары, обитатели бункера смогут жить припеваючи. Пока не кончится запас продуктов.
Сами себя эти ребята называли выживальщиками, или сурвивалистами на английский манер. Ведь они собирались выжить в будущей катастрофе, которая вот-вот наступит.
Артём, хоть и являлся адептом сурвивальной веры почти восемь лет, оголтелым фанатиком себя не считал. Он не носил браслеты из паракорда и не писался от радости при виде Navy Seals knife или чего-то подобного. Все это, по его мнению, были атрибуты так называемых диванных выживальщиков. Иногда он интересовался у любителя похвастаться очередным ножом, типа «сдохни от зависти, Рембо», для чего тот собирается его использовать? Для самообороны? Охотиться на медведей? Строить укрытие из бревен?
