на самом деле плохо открывался. Выдвижной ящик заклинивало, так что даже Пелевец с трудом удалось его отпереть. Видимо, это и задержало шустрого преступника, который пытался добраться до таинственного тела. Только вот с какой целью? Для простого любопытства этот непрошенный гость оказался излишне ловок. Женщина запомнила, как лихо он совершал прыжки и изящно двигался, словно акробат в цирке.
Тем не менее окна пришлось закрыть и сдвинуть занавески. Оружия у патологоанатома не имелось, поэтому она приготовила газовый баллончик и острый нож. Не бог весть что, однако если кто-то попытается пролезть сюда посреди вскрытия, ему не поздоровится. Рогатого «стрельца» Герда с практикантом осторожно переложили на стол. Рустам попытался задавать вопросы по поводу необычной внешности трупа, но Пелевец убедила его отправиться сторожить главный вход и поменьше отвлекаться на ноутбук.
Приготовив инструменты и включив диктофон, женщина задумалась. Обычно любое вскрытие, даже криминальное, начиналось с головы. Надо было заглянуть под черепную коробку, извлечь мозг, взвесить его и зафиксировать описания в протоколе. Однако в случае со «стрельцом» Герда побоялась трогать его череп, учитывая, чем закончилось последнее её прикосновение к рогам. Так что в первый час она принялась осматривать лишь видимые повреждения на теле.
– …Рана номер 4 и рана номер 5 соединены одним раневым каналом, – говорила Пелевец, склонившись над рукой убитого, – по ходу которого обнаружен многооскольчатый перелом правой локтевой кости в нижней трети без смещения…
Она всё время поглядывала на окно, боясь, что оттуда выпрыгнет тот спортивный незнакомец. Но с улицы доносился лишь слабый отзвук дождя. Поэтому женщина продолжила свои наблюдения по ранам. Всего их нашлось порядка тринадцати, что показалось странным. Фёдор Коновод (если рогатым убийцей был именно он) выглядел инфернально, а тут ещё и чёртова дюжина пуль, выпущенных в него доблестными сотрудниками милиции. Они буквально изрешетили «туриста», и это явно не соответствовало инструкциям по обезвреживанию бандитов.
Наконец, пришёл черёд разрезания тела. И здесь уже сама Герда решила нарушить инструкцию, начав с грудины и живота, а не с рогатой головы. Запах от трупа заметно усилился, стоило только начать его вскрывать. Конечно, и раньше попадались тела «не первой свежести», иногда даже со следами разложения. Однако такой вони от них, как от внутренностей «стрельца», всё равно не было.
– Толщина подкожно-жировой клетчатки на груди ноль-семь сантиметров, – произносила патологоанатом для своего аудио-протокола, ковыряясь в коже трупа. – На животе – до двух сантиметров. Вскрытием грудной и брюшной полостей установлено, что внутренние органы расположены анатомически правильно… В левой плевральной полости обнаружено полторы тысячи миллилитров крови…
Пелевец откачала тёмную жидкость и задумалась.
– Если это можно назвать кровью, – добавила она, глядя на свои перепачканные, словно мазутом, перчатки.
Затем пришлось описать брюшину, которая
