восьмидесятых, родители у нее там были. Отец знатный лесоруб, здоровенный такой мужичина, с бородой, как у попа, суровый, а куртку подарил мне, уважал он меня за мою работящую профессию. Так вот, после развала Союза люди из Ежа повалили в города покрупней, деньги сколотили в те времена и рванули, кто с чем остался – уж не знаю, но Зинкин отец наотрез отказался уезжать, да там много таких принципиальных было. – Он резко прервался. – Наливай!
Я свинтил крышку с бутылки коньяка и плеснул огненной жидкости по стопкам. Виктор тем временем нарезал еще колбасы.
– Я твои покурю, зараза такая: как выпью, так курить начинаю, как паровоз, жинка моя очень не любила, когда я курил в доме, отец-то у нее некурящий был. – Он пьяно чиркнул зажигалкой, посмотрел, как сизые облака витают у лампочки и продолжил: – Так вот, союз развалился, но город устоял, даже почтовый вертолет к ним туда летал исправно, лес продолжали валить, деньги в городе имелись. В девяностые даже пополнение из молодых прибыло, да что там говорить, и я подумывал туда перебраться, хорошо там, леса кругом, охота, рыбалка, работа, что еще мужику надо? В девяностые у нас-то с работой туго было, страшные годы, временами и хлеба не на что купить было. – Он сделал новую затяжку, поднял стопку и молча опрокинул ее в рот. – На Новый год в конце девяносто третьего Зинка написала своим открытку, ну там поздравления, сам понимаешь, ждать ответа полгода, потому мы и не суетились. Наступило лето, ответа нет. Зинка новое письмо настрочила, новый год – ответа нет, девяносто пятый на носу, а почта два раза в год, ну мы и поняли, что-то случилось, там этих писем с Большой Земли как манны небесной ждут, а тут ни ответа ни привета. Зинка рванула в Ебург, в главный офис компании, что лес закупала в Еже. Приехала, а ей и говорят, вымер город, не осталось никого, некому лес валить. В девяносто четвертом за лесом приехали, а в городе никого. – Виктор затушил сигарету в пепельнице и посмотрел на меня. – Ну, ты сам посуди, это как это – никого нет, если в начале девяностых туда молодежь хлынула, не мог целый город вымереть за полгода. Просто не бывает такого в природе.
Я насторожился, вымерший город заинтересовал меня куда больше, чем душещипательная история Виктора о его жене. Конечно, я не был циником в полном объеме, но за последние годы подсох душой, иначе не скажешь.
– Вить, где город-то сам находится? – Но мой собеседник меня не слушал.
– Не прошло и двух лет, как Зинка узнала о смерти родителей, сама представилась, ну а дальше ничего интересного и не было. – На этот раз Виктор сам себе налил коньяку и выпил его разом. – А город-то на севере, Саня, далеко на севере, сейчас туда и не добраться, Зинка сама туда рвалась, да почтовые перестали летать, а по суше и нечего думать, не доехать туда, дойти-то можно, но для того идти надо не одну неделю, а то и поболе, через тайгу непролазную. Ты бывал в тайге, Сань? – я кивнул в ответ. – Ну, в таком случае ты в курсе дел и событий. Не дойти до города, вот она и металась тут, а потом тихонько померла, и я помер с ней, да все топчу землю,
