деревянную крутую лестницу, ведущую на чердак. Цепляясь растопыренными пальцами за ступени, я пополз наверх, пока не оказался в очередном коридоре. Темная массивная дверь была в нескольких шагах от меня. Преодолев их почти не дыша, провел рукой по металлической поверхности и потянул на себя за открытый стальной засов. Тяжелая железная дверь поддалась на удивление бесшумно, в ноздри ударил соленый тошнотворный запах. Я прикрыл нос ладонью и всмотрелся в черную густую темноту, окутавшую квадратную небольшую комнату без окон. Ни одного проблеска света… только восковое белое тело на полу, похожее на сломанный манекен, покрытый уродливыми разрезами, из которых фонтанировала черная густая жижа. И размытый темный силуэт, нависающий сверху, издающий рычащие животные звуки утоляющего голод зверя.
Никакой пес не забирался в дом. Я сжал зубы, чтобы удержать крик ужаса или рвотный позыв, или то и другое вместе. Инстинктивно попятился назад, не отпуская из поля зрения огромное чудовище, алчно терзающее свою добычу. Оступившись, я замер, покрывшись ледяным потом. Монстр насторожился, приподнявшись и озираясь по сторонам. Я зажмурился что было сил, по-детски пытаясь спрятаться от ожившего кошмара, а когда открыл глаза, увидел еще одну темную фигуру.
Он стоял в углу, спиной ко мне. Я бы не заметил, если бы он не начал поворачиваться. Его… свое лицо я узнал даже в кромешной мгле. На меня смотрело мое отражение в полный рост немигающим пронизывающим взглядом.
«Закрой глаза.
Не смотри», – отчетливо произнес мой близнец.
«Беги».
Но я не побежал. Зажмурив веки и не помня себя от пережитого ужаса, я медленно, бесшумно, на ощупь попятился назад, спустился в комнату бабушки и, только закрыв за собой дверь, осмелился открыть глаза. Несколько минут я мелко дрожал, стуча зубами и глядя перед собой.
Кларисса Хадсон сидела в той же позе, в которой я оставил ее, но больше не смотрела на меня. Ее взгляд потух, голова безвольно свесилась. После монстра на чердаке она больше не пугала меня.
Отец вернулся через час, может больше. Он был одет в ту же кристально-белую рубашку без единой складки с аккуратно повязанным бежевым галстуком. На локте у него висел идеально сложенный пиджак.
– Как вела себя старушка? Не шалила? – подмигнув мне, бодро спросил Уолтер, потрепав по волосам. – Едем домой, или еще поболтаете? – он широко улыбнулся, сверкнув белыми крепкими зубами.
Чуть позже я узнал, что в этот день у бабушки случился третий инсульт, окончательно приковавший ее к постели. Отец стал ездить к ней еще чаще, но меня с собой больше не брал, чему я был бесконечно рад. Спустя пару месяцев все, что со страху привиделось на чердаке бабушкиного дома, стало казаться мне надуманным кошмаром, плодом разыгравшегося воображения. Я был ребенком, и как многие дети, боялся призраков, чудовищ и монстров, живущих под кроватью, в шкафу и на чердаках старых домов. И поэтому, когда отец сказал, что чудовищ
