побряцать кошельком: она рассудила, что деньги могут быть куда более надёжным способом добиться благосклонности любого незнакомца.
– Поймите, девушка, комната на первом этаже совсем простая и дешёвая, – бородач вдруг принялся оправдываться, приглаживая широкой ладонью свою зелёную рубаху. – Там даже развернуться негде. А вы, я смотрю, дама не бедная, так зачем же вам ютиться в тесноте? Наверху всяко получше.
– Ладно, я сама с ним договорюсь, – сдалась Алида. – Как найти этого Тиля?
– Так вот же он. – Трактирщик махнул в сторону музыканта. Гобой в очередной раз жалобно захрипел, и Алида кивнула.
– Спасибо, добрый господин. У вас тут очень… мило.
Лицо бородача просияло. В ту же минуту пухлая официантка принесла поднос с котлетами, картошкой и дымящимся морсом. Алида поблагодарила девушку и деловито расставила четыре тарелки по всем сторонам квадратного столика. Трактирщик, покачав головой, удалился.
– Итак, друзья, прошу угощаться, – церемонно произнесла Алида, обращаясь к Мурмяузу, бабушке и Герту. – Не переживайте, Вольфзунд дал мне достаточно денег, так что мы можем себе всё это позволить.
– Сударыня, так, может, вам опарышей вынести? – спросила официантка, которая наблюдала за этой сценой, позабыв об остальных заказах. – У нас как раз в пшене завелись, пойду наковыряю. Птицам-то они по нраву будут.
– О, благодарю вас, – ответила Алида, брезгливо сморщившись. Какое счастье, что она не заказала пшённую кашу! – Эти птицы едят исключительно благородное мясо. Они почти как люди.
– Мяу, – подтвердил Мурмяуз и с удовольствием принялся за свою порцию котлет.
– Ну, как хотите. Вы городская, поди. Они все чудные.
Официантка пожала широкими плечами и пошла к соседнему столу, откуда её громко подзывали трое изрядно подвыпивших деревенских мужчин.
Котлеты и картошка оказались вполне сносными, а морс именно таким, как Алида и хотела. Она удовлетворённо зажмурилась, как сытый кот, и посмотрела на часы с кукушкой, украшавшие стену. У неё ещё достаточно времени, чтобы уладить недоразумение с комнатой. Осталось только уговорить этого мальчишку уступить ей. Но разве это проблема по сравнению со всем, что она уже совершила в последний месяц?
– Привет, – произнёс кто-то у неё над ухом, и Алида вздрогнула. – Я присяду?
Она обернулась и увидела музыканта, который, улыбаясь, стоял рядом. Она так увлеклась едой, что и не заметила, как унылая мелодия уступила место тишине.
– Да, конечно, – ответила Алида, радуясь, что он сам первый подошёл. Сова и козодой, взяв клювом по котлете с тарелки, устроились на деревянном подоконнике.
– Я Тиль, – представился юноша, усаживаясь напротив неё. – Я тут играю на гобое.
Ничего нового она из этих слов не узнала, но вежливо улыбнулась.
– Я Клари, – ляпнула она первое пришедшее в голову имя. У неё не было настроения представляться
