девочкой из нашего класса.
Я подхожу к чайнику и наливаю в кружку кипяток – пар поднимается к потолку и обжигает мои тонкие пальцы. Я немного морщусь и отстраняю «слоника» в сторону.
– Замечательно, – я сомневаюсь, что папа меня слышал.
– Угу…
Бросаю пакетик зелёного чая в кружку и немного тормошу его, наблюдая, как вода темнеет и превращается в светло-зелёный напиток. Сахар я никогда не кладу.
Несколько минут мы молчим. Я думаю о том, что скоро я попаду в книжный магазин и куплю на сэкономленные деньги очередной волшебный мир, а папа, наверное, о том, что кого-то сегодня пристрелили где-нибудь на другом конце острова. В этой газете никогда нельзя найти что-нибудь интересное и полезное. Только бизнес, деньги, экономика и всякие подобные вещи, которые меня никогда не интересовали.
Вынимаю пакетик и кладу его на стол – вокруг него разливается маленькая лужица воды, на которую я не обращаю никакого внимания.
– Брата возьми с собой, – безразлично предлагает он, но я резко отрезаю:
– Нет.
Отец и бровью не ведёт. Пьёт кофе и листает серую скучную бумагу.
Я беру кружку и делаю глоток обжигающего чая, оттопыривая мизинец, как это всегда делала мама.
Мама…
Мамочка…
– Твоя сестра скоро будет ходить с опухшим лицом из-за пляжных вечеринок, – он снова безразлично делает глоток.
Странно, но при мне отец никогда не называет их по имени. «Твой брат». «Твоя сестра». И никак по-другому. Это уже вошло у него в привычку.
– Ну и ладно, – я пожимаю плечом и прислоняюсь спиной к раковине.
Знать о похождениях этой блондинки мне хочется меньше всего на свете. Я с ней почти не общаюсь: она постоянно гуляет с парнями и пропадает по ночам где-то в городе. Как-то она сказала, что нашла работу. Вот только какую именно никому не говорит. Никто и не спрашивает. А вот её заработанных денег я ни разу не видела, хотя изредка в её гардеробе появляются новые побрякушки. Старые вещи она пытается усердно запихнуть в мой шкаф, однако я каждый раз возвращаю их обратно вместе с носками брата, которые таинственным образом оказываются в моих вещах.
– Сегодня жарко, – папа вдруг закрывает газету и ставит на стол кружку с кофе.
– Да. «Вини» мне был как раз кстати, – улыбаюсь. – Я бы точно задохнулась.
Он молчит и о чём-то думает, а я подозреваю, что его мысли заполнены чем угодно, но уж точно не погодой.
Я зеваю и выливаю в раковину половину своего чая, который никак не хочет отправляться в мой желудок.
– Ладно, па, я пойду, – я вырываю его из мыслей, отчего он вздрагивает и переводит на меня взгляд.
– Иди, – мне кажется, что папа понятия не имеет, куда я ухожу, хоть я и говорила, что собираюсь в город.
Я машу ему рукой и направляюсь к двери, но голос отца заставляет меня остановиться и, схватившись за косяк одной рукой, повернуться в его сторону.
– И, Лина…
