ошибки одному существу, но никогда – целому народу. ОНИ ИЗМЕНИЛИСЬ САМИ. Они так долго твердили о собственной избранности, что поверили в неё – все до единого! Оннолэннон – вот высшая духовная ипостась, которую способен достигнуть эльф. Не каждый – избранный! Но ведь они все были избранными!..
…Ни одного свободного дерева не осталось на острове за пятьсот лет. Ни один эльф не сохранил своего тела. Полстолетия назад ушли последние.
Но не высокие чувства и мудрые мысли зрели в их душах – зачем, если их всё равно некому передать? Годами, столетиями взращивалась, холилась лелеялась и преумножалась НЕНАВИСТЬ. Она зрела, закипала, как вулкан. И вся её мощь, вся нерастраченная сила выплеснулась на головы случайных путешественников…
– Вот! – подвела итог речи эльфа Энка, назидательно погрозив пальцем неизвестно кому. – Вот почему я сбежала из Сильфхейма! Думаю, там, в конце концов, тоже все перебесятся.
– Если судить по тебе, то непременно! – не удержалась от колкости боевая подруга.
Аолен умолк и снова перебрался на корму. Горький рассказ утомил его почти физически. Хельги тоже сидел тихо, он думал о своём. О Замёрзшем Архипелаге, о потерянных островах Эмайн. Не впервой думал он об этом, но только теперь начинал понимать…
Льды не приходят в один день. Это не раскалённая лава, плещущая из жерла вулкана. Не оползень, не обвал или снежная лавина, не наводнение. Льды ползут медленно, милостиво дарят своим жертвам возможность уйти и спастись. Как ушли, ещё по теплу, не дожидаясь вечной зимы и голода, люди. Как отступили, осознав, что битва проиграна, спригганы.
А они остались – прекрасные Диниши, благородные тилвит тег, страшные слуа… Они сами избрали свою участь и обрели вечный приют в могильно-ледяных чертогах… Неужели целые народы согласны и жизнью, и сущностью своею заплатить за право оставаться избранными?…
Но излагать эти свои размышления на бумаге Хельги не стал, посчитав их недостаточно оформленными. Да и последнее событие было описано им очень скупо: пришли, нашли, заночевали, убежали. И заканчивалось это лаконичное повествование народной мудростью «не всё то золото, что блестит», непонятно к чему, в данном контексте, относящейся. А потом, ещё через полчаса он сделал приписку на красивом мёртвом языке латен, и вовсе ни с чем не связанную: «Incredibile dictu» – «трудно поверить».
Сегодня нам уже намного лучше. Кроме Аолена, он впал в депрессию. Эльфы слишком чувствительный народ, склонный к излишне бурным реакциям. И Остров тому пример.
К середине дня мне стало его (Аолена, а не Остров) совсем жалко, и я спросил, какого демона он так себя изводит, будто лично запихивал соплеменников в дупла. Оказалось, он страдает потому, что не знает, как станет рассказывать другим эльфам о случившемся. Ведь все Оставшиеся верят, что Ушедшие нашли путь к лучшей жизни, их почитают как самых достойных из эльфийского рода, а главное, живы многие
