на час дольше.
К столице они подъезжали уже на первом восходе. Акаранг сонно выкатился из-за горизонта, осветил тусклыми лучами всё тот же безрадостный пейзаж: плоская белая равнина с чёрными проплешинами, низкорослые и чахлые, измученные жизнью деревца кое-где вдоль обочины, приземистое укрепленье очередного блокпоста впереди по курсу. А дальше и левее перепад высот, будто огромная ступень – Арингорское плато. На плато город, большой и красивый, с виду почти не тронутый бомбами. Хотя всем понятно: бомбят тут не меньше, просто отстраивают быстрее. Как-никак, столица великой державы! Надо соответствовать!
Гвейран любил этот город, он прожил здесь свой первый внеземной год – проходил практику. И лет ему было… да немногим больше, чем мальчишке-агарду, ошеломлённо вытаращившемуся в окно. Сразу видно, он тут впервые! Он таких красот ещё не видывал! Всего пять часов пути отделяют промышленный Крум от военной столицы. Для мирного времени это не расстояние. Но во время военное никто не покидает место жительства без приказа или особого разрешения. Люди заперты в своих городах как в тюрьмах, и есть из них лишь две дороги – на фронт с автоматом или в топь вперёд ногами… Хотя, нет, про ноги – это из другой истории. Трупы топят боком: раскачают и забросят подальше – плыви, родимый. Это если захоронение индивидуальное. А для массового есть экскаватор с ковшом, но на это лучше никому не смотреть…
Гвейран помнил другие времена: фронты далеко, четвёртая, самая страшная бомба пока не сброшена… Тогда ещё Арингор не стал столицей, и это было ему очень на пользу. Уродливые бетонные цилиндры новостроек уже вырастали по его периметру, но в центре сохранялись нетронутые уголки старой имперской архитектуры – очаровательные усадьбы в окружении тенистых, немного запущенных садов, павильоны с застеклёнными куполовидными крышами, похожие на огромные мыльные пузыри, общественные здания эпохи Тараг – монументальные, сооружения, облицованные чёрным мрамором и малиновым кварцитом, украшенные статуями и каменной резьбой. Многим они казались излишне помпезными и нефункциональными, поговаривали даже о сносе, но всё-таки они придавали городскому облику определенный колорит.
А сносить их не пришлось – рухнули сами, при первых же бомбёжках, и сколько народу было похоронено под их чёрными и малиновыми обломками – никто не считал. Теперь на их месте стояли серые цилиндры с крошечными окошками, широкие, приземистые – этажа в три-четыре, не выше – пропорциями они напоминали не полноценные здания, а обрубки. Архитектура военного времени за красотой не гналась, лишь бы надёжно было. По расчётам, каждый такой дом должен был выдерживать прямое попадание авиабомбы. Но многие почему-то не выдерживали…
Зато уж Генштабу контрразведки не только простой воздушный налёт – ядерная атака была не страшна! Гигантская каменная таблетка вырастала из тверди в центре города, на месте бывших старинных усадеб. Высотой она была всего-то с трёхэтажный
