пару дней Саша сказал, что в субботу придут Малюковы. «А?» – переспросила Вера. «Ну, Дима с Ольгой». – «Да, да». – «Мы же еще в сентябре договаривались!» – «Конечно, конечно». Казалось, она с трудом соображала, о ком идет речь. Вдруг она в самом деле заболела? Рак. Метастазы в мозг. Сашу пробил холодный пот.
Он всю ночь не спал и думал, что делать, куда кидаться, а под утро ему приснилась одна девушка, ее звали тоже Вера, она училась в мединституте. Потом Саша слышал, что она работает в институте онкологии, заведует отделением.
А тогда он страшно был в нее влюблен, встречал и провожал, дарил цветы, водил в театр, и она охотно проводила с ним время, но притронуться не давала. Однажды он прямо спросил, в чем дело. «Ты хороший, – сказала она. – Но ты мне не нравишься как мужчина». – «Это навсегда?» – спросил Саша. «Ничего не бывает всегда, – странно улыбнулась Вера. – Вдруг мы с тобой встретимся через двадцать лет, и ты мне вдруг понравишься…» У Саши сердце застучало от тогдашней бессильной злости, и он проснулся.
Вера варила кофе в кухне. Вот она пошла в ванную.
Саша вскочил, раскрыл шкаф, достал толстый обтрепанный портфель и вытащил старую записную книжку.
Сначала он попал на давно проданную квартиру, но ему дали новый телефон.
Подошел ребенок лет тринадцати. Непонятно, мальчик или девочка.
– Простите, что я так рано звоню… Можно Веру?
– А кто ее спрашивает?
– Это Панфилов Александр, ее старый знакомый.
– Мама умерла.
– Господи! Давно?
– Недавно, – хрипло сказал ребенок. – Вчера было девять дней.
В кухне на столе стояла немытая чашка.
Вера вышла из ванной и пошла в комнату.
Саша смотрел в ее гладкую спину так, что она обернулась.
– Я вчера была у косметолога, – сказала она. – Удалила родинку.
как-то в полночь, в час угрюмый
Nikogda
Аглая Сергеевна читала письмо:
«Дорогая Аля!
С днем рождения, моя милая. Всех благ тебе, удач и радостей, здоровья. Сказал бы “желаю успехов и свершений” – но ты же не терпишь лицемерия.
Тебе пятьдесят шесть. Не старость, конечно, и выглядишь ты прекрасно, но уже смешно мечтать о будущем. Ко мне это тоже относится. Тем более что я на целых полгода старше.
Наступает время покоя.
Меня это страшно бесит. Я все равно хочу будущего.
Алечка, дорогая моя! Почему так получилось? Я никак не могу понять – почему ты с таким дьявольским, таким фанатичным, с таким, извини, тупым упорством меня отвергала? Я влюбился в тебя на втором курсе, и сразу объяснился и сделал предложение, и потом бегал за тобой еще лет шесть – а ты повторяла “нет, нет, нет”. Пока не вышла замуж за этого типа. Я знаю, как он грязно тебя предал, ты от него убежала, и я тут же пришел к тебе, но ты снова сказала “нет, никогда”.
Но почему? Почему?
Чем я тебе не угодил?
Разве
