видишь! Нелепица!
– Просто ты многое пропустил. Внутренние часы не лгут. Прошло полтора века, а мне тридцать два года.
– Каким образом? – вновь не поверил андроид.
– Сдвиг времени. Помнишь то внезапное потепление?
– А как же. Многие события как в тумане, но в основном помню. Как мы Русанова нашли в спасательном модуле. Как вскрывали «курганы спящих», то есть криогенные модули с «Прометея». Как разбудили землян. Помню, они едва живые были. Шутка ли – сорок девять лет криогенного сна!
– А дальше?
– Чернота. Меня ведь Русанов в пропасть столкнул?
– Это был не Русанов. Морф. Он принял облик Андрея Игоревича.
– Зачем?
– Чтобы разбудить научный состав колонистов. Возродить корпорацию. Отыскать «Прометей». Он хотел вырваться из этой системы и хорошо понимал: его единственный шанс – это установка гиперпривода колониального транспорта.
– Постой! – Андроид взвизгнул мимическими приводами, позабыв, что лицевой мускулатуры и пеноплоти у него больше нет. – А сам Русанов?!
– Его спасательный сегмент на самом деле не упал на планету, а врезался в станцию Н-болг. Он попал в плен к морфам. Не знаю, жив ли? Да и цела ли станция? От нее только фантом в ночном небе остался.
Андроид некоторое время молчал, пытаясь осмыслить полученную информацию, затем спросил:
– Тайну потепления разгадали?
– Помнишь фрагменты космических кораблей, впаянные в лед?
– Конечно!
– У большинства из них работали системы стазиса. Когда льды постепенно начали таять, некоторые обломки сместились. Произошло то, чего никогда не случилось бы в космосе: поля стазиса наложились друг на друга. Это вызвало первый разрыв метрики пространства, микроскопическую аномалию. Планету начала разогревать энергия, поступающая из гиперкосмоса.
– Это доказано?
– Угу, – кивнул Егор. – Начался потоп, – он коротко излагал события. – Корабли чужих оттаяли, течениями их сбивало в огромные острова. Одни системы стазиса отключались, другие продолжали работать, появились новые разрывы метрики пространства и сдвиги времени.
– А вы? – На металлопластиковом лице машины невозможно различить эмоции, но синтезированный голос дрогнул.
– А мы боролись как могли. Захватили хондийский крейсер. Научились использовать установки стазиса как оружие. Создали периметр, который останавливал время для любого, кто пытался прорваться на нашу территорию.
– Хондийский крейсер?! – вновь удивился андроид. – Им же невозможно управлять!
– Ошибаешься. – Егор стянул перчатки, показал ему набухшие на ладонях железы. – Мне имплантировали нерв разумного хонди. Я руководил захватом крейсера, а потом управлял им.
За скупыми пояснениями Егора скрывалась чудовищная, трагическая история его жизни – от момента имплантации нерва до дня сегодняшнего.
