Но продолжил уже серьезно.
– У женщины двойное подданство. Союз может потребовать участия нашей стороны в расследовании.
– Но я не…
Его скептический взгляд был весьма красноречив.
Будь проклят этот Зерхан! При отсутствии фактов, на голом энтузиазме, но я вытянула всю подноготную происходящего там. Говорить после этого, что не гожусь в сыскари, – отдавало позерством.
Шаевский моих душевых метаний словно и не заметил. Он вообще старался лишний раз не напоминать о тех событиях.
– Зато я вполне могу сойти за розыскника. А ты в это время поработаешь в моей тени.
Я прикусила губу, обдумывая предложение. Чем дольше размышляла, тем заманчивее выглядело.
Вот только…
Подошла вплотную к Шаевскому, приподнялась на носочки, наблюдая, как меняется выражение его лица, становясь из весьма равнодушного – предвкушающим.
Все-таки мы с ним нашли друг друга.
– Тебе Куиши не показался идиотом?
Виктор придержал за талию, потом, словно нехотя, отпустил.
– Был в ярости – точно, но чтобы идиот…
– Вот и мне не показался, – закончила я жестко. – Будешь докладываться Лазовски, предупреди, что без его решения мы в игру не вступим. – Помолчала, прикидывая, стоит ли связываться со Штормом или пока еще терпит. По всему выходило, что торопиться не стоило, нужную нам информацию можно было получить и другим способом. – Не хочешь озадачить Ромшеза подноготной нашего нового знакомого?
Виктор закатил глаза, развел руками и… кивнул. Тоже чувствовал, что пахнет жареным. Так или иначе, но мы окажемся втянутыми в эту историю. Чем больше будем знать, тем всем спокойнее.
– Через сколько мне тебя найти?
Я бросила на Виктора влюбленный взгляд. Где ж он раньше был?!
Усмехнулась собственной мысли. Он и Валанд были практически ровесниками. Но одного я воспринимала мальчишкой, другого – мужчиной. И даже причину знала. На одного реагировала живущая во мне шальная девчонка, которая грезила полетами и подвигами, другого продолжала вспоминать жаждущая стабильности и узнавшая цену любви женщина.
Шаевский как-то предлагал мне устроить случайную встречу с Марком, не верил сам, но пытался убедить меня, что чудеса случаются…
Рассказать о своем разговоре с врачом, который и вытащил Валанда, я Виктору так и не смогла. Вывод того был категоричным: этот участок памяти уничтожен полностью.
А познакомиться с ним вновь я не решилась. Страх оказался сильнее надежды.
– Дай мне часа четыре. Раньше не управлюсь.
Во взгляде Шаевского появилась нехорошая такая задумчивость.
– Ты хоть помнишь, что у нас с тобой нет дипломатической неприкосновенности? Если что, извинениями не отделаешься – вышвырнут за милую душу.
И все это, продолжая серьезно смотреть на меня.
– Никакого почтения к наставникам, – грустно вздохнула я. – Интересно, как я без тебя десять лет в службе существовала?!
