посмотрел на Сотникова: мол, как тебе это нравится? Ему НАДО было! А позвонить и предупредить, чтобы машина его не ждала возле дома, не надо было? Просто хамское отношение к людям, больше никак это не назовешь. Сотников слегка опустил веки и покачал головой: Лёню уже не переделаешь, примем его таким, какой он есть.
Курмышов буквально ввалился в комнату, кряжистый, мужиковатый, нос картошкой, лоб в глубоких морщинах. Усы с бородой, носимые с молодости, скрывают простоватость лица, но Сотников-то хорошо помнит, какое у Лёни лицо на самом деле. От природы Курмышов был весьма некрасив, однако ухоженные густые вьющиеся седые волосы, которые он носит чуть длинноватыми, и красивой формы растительность на лице вкупе с невероятным обаянием делали его настолько привлекательным, что женщины всю жизнь вились вокруг него и отчаянно влюблялись. Он не утратил этой своей мужской привлекательности, даже несмотря на болезнь, и оставался по-прежнему широким, веселым, общительным, шумным и искренним. Хотя, на взгляд Сотникова, и простоватым. Взять хотя бы его манеру одеваться – ярко, броско, как принято в шоу-тусовке, с которой Лёня тесно связан и с которой берет пример. Такая одежда больше пристала молодым мужчинам. Впрочем, Лёнька всегда боялся старости, гонится за молодостью, стареть не хочет. Да и до женского пола охоч чрезвычайно, что тоже стимулирует погоню за моложавостью. Видит Алексей Юрьевич все недостатки своего друга, видит, понимает. А все равно любит.
– Мне здесь нальют, я надеюсь? – громогласно вопросил Курмышов. – Сюда-то я сам добрался, а домой пусть меня твой мальчик отвезет, – добавил он, обращаясь к хозяину дома.
Цырков молча кивнул и налил прибывшему гостю водки из высокой толстостенной бутылки-графина.
Горбатовский все никак не мог успокоиться и тут же принялся выговаривать Леониду:
– Лёнька, у тебя есть совесть? Ну как так можно? Мы тебя ждем, Славик, несчастный, стоит у подъезда и тоже тебя ждет, а ты куда-то свалил и даже не предупредил, чтобы водителя за тобой не посылали, ну что это такое: парень стоит перед подъездом, ждет, нервничает, а ты уехал невесть куда и явился своим ходом. Надо же уважать людей все-таки!
Курмышов залпом отпил добрых полстакана и беззаботно махнул рукой.
– А, подумаешь, постоит, не развалится, это его работа, он обслуга.
И снова Сотников внутренне поморщился. Огромное количество людей, выросших в простоте и бедности, став взрослыми и состоятельными, хорошо помнят свое детство и с уважением относятся к тем, кто не так богат и успешен, как они сами. В семье Сотниковых традиционно, еще со времен Юрия Даниловича Сотникова, имевшего скромное ателье по изготовлению ювелирных изделий, никогда не делили людей на хозяев и прислугу, на мастеров и подмастерьев, ко всем относились с любовью и уважением. Но Лёня Курмышов, к сожалению, относился именно к категории людей, о которых принято презрительно говорить «из грязи в князи»: он старательно открещивался от своего бедняцкого детства и своих родителей – честных работяг,
