быть какое-то объяснение…
– Какое? – спросила Дашка.
– Разумное, – сказала я. Никакого объяснения у нас не нашлось, поэтому мы решили, что нам все со страху померещилось. На улице снова стало тихо. Надо ложиться спать, но сна не было ни в одном глазу.
Дашка предложила посмотреть снимки.
Мы с Валей мгновенно согласились и подсели к Дашке.
Когда мы разглядывали снимки, сделанные в лесу и на холме, я вдруг обратила внимание на то, что время, указанное в свойствах фотографий, никак не соответствует действительности. То есть когда мы приплыли по разливу и фотографировали лес, было около девяти, а когда мы поднялись на гору и там снимались, то время почему-то указано – 19.00. Чепуха какая-то. Судя по снимкам, получалось, что мы начали съемку в 19.00, а в 19.04 закончили. Но ведь этого никак не могло быть, потому как мы на горе провели ну никак не менее получаса. А потом, когда мы спустились с горы и поплыли обратно, время было 21.45! Как это получилось? Пока я морщила лоб и лазила в настройках фотоаппарата, мои подруги затихли. Я почувствовала что-то неладное и подняла голову.
– Василиса, за дверью кто-то стоит… – с ужасом глядя мне в глаза, одними губами произнесла Дашка. – Я слышу…
– Ну кто там может стоять? – Я нехотя поднялась с дивана и подошла к двери.
Я уже готова была открыть ее, потому что мне надоело бояться и потому что я была почти уверена в том, что все, с нами происходящее, – не более чем чья-то злая шутка. Но уже взявшись за дверную ручку, я ощутила, как у меня на спине кожа загорелась, а потом резко похолодела, как будто я схватилась за оголенный провод. От двери шарахнуло такой дикой энергетикой, что у меня чуть сердце не остановилось! Я поспешно отдернула руку, но отступить назад у меня уже не хватило сил. Там кто-то был, скорее там было нечто, и это «нечто» хрипло, тяжело дышало, как может дышать только очень крупный зверь, но зверь ли стоял за нашей дверью? И если зверь, то какой? Медведь?
Страх пригвоздил мои ноги к полу, в одно мгновение я облилась потом, следом меня прошиб озноб, колени подгибались, я плохо соображала, но одна мысль появилась откуда-то и стукнула молоточком: «Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй…» – забормотала непослушными губами, слова появились как будто сами собой, всплыли из детства, когда мои тети-бабушки рассказывали всякие страшные сказки и учили, как отгонять злых духов.
Сама не знаю как, я смогла сделать шаг от двери.
Подруги, прижавшись друг к другу, приседая от страха, приблизились ко мне. Я прижала палец к губам и указала на бутылку со святой водой, оставленную на столе. Валя сообразила быстрее Дашки, потянулась, схватила, протянула мне бутылку. Я свернула крышку непослушными пальцами и, не переставая молиться, брызнула на дверь святой водой. Стоявший с той стороны шарахнулся, что-то загрохотало, застучало, заухало. Тогда я стала без разбора брызгать на стены и углы, бросилась к окну и брызнула на него. Едва вода коснулась стекла, как мы с ужасом услышали шорох крыльев, хлопанье, как будто за окном взлетела большая птица.
– Ой, девочки, –
