заработками в агентстве давно можно было продать эту квартиру и купить трехкомнатную, но… Как объяснить маме, откуда взялись деньги? У Вадьки хоть комната есть, вся забитая техникой, а у Катьки – только письменный стол с висящим над ним расписанием уроков. Мурка поглядела на расписание: сама б умерла – не повесила, но у Катькиной мамы не забалуешься – учет и контроль! Потом посмотрела на расписание еще раз. Сползла с качающегося дивана и подошла поближе. Заинтересованная Кисонька последовала за ней.
– Катька, – задушенным голосом поинтересовалась Мурка. – Это вот какой день недели?
– Понедельник! – возмутилась Катька. – Неприятный такой, сразу после воскресенья.
– Ага, неприятный, нудный, поэтому тут и написано – «понудельник»! – ехидно сообщила Мурка.
– Вторник тебе, видно, тоже не нравится, потому как у тебя он «вторкик», – подхватила Кисонька. – Не иначе как от английского «kick»[5]. Ногами тебя пинают по вторникам!
За «понудельником» и «вторкиком» следовала «седа», в соседней колонке красовалась «потица», за ней – «сдубота» (Мурка предположила, что это такой специальный день, чтоб грянуться с дуба), и последним шел «воскесун». Среди разнообразия совершенно новых дней недели гордо сиял «четверг», написанный без единой ошибки, даже буква «г» на конце не потерялась! Аж обидно, из него ведь тоже много интересного соорудить можно!
– Ну и что? Мне это расписание училке не сдавать! – пожала плечами Катька.
– Катька, тебе сколько лет? – вкрадчиво поинтересовалась Кисонька.
– Одиннадцать с половиной! – сообщила Катька, явно гордясь почтенным и заслуживающим уважение возрастом.
– Ну и сколько тебе будет, когда ты писать научишься? Шестьдесят?
– Постель собирай, раз такая правильная, – решительно, а главное, очень по существу возразила Катька и запустила в Кисоньку подушкой. Они еще немножко покидались подушками втроем. Мурка счастливо улыбалась – классно-то как! И будет классно целую неделю! Они с девчонками поселятся в одной комнате, парни – в другой! Море, солнце и никаких Мотей, никаких расследований и никаких взрослых! Даже от самых лучших родителей надо иногда отдыхать.
Мурка вооружилась зубной щеткой и направилась в ванную. Евлампий Харлампиевич шлепал впереди, и, когда девочка взялась за ручку, гусь обернулся и обдал ее уничтожающим взглядом.
– Ах, простите! – немедленно рассыпалась в извинениях Мурка.
Гусь подцепил дверь клювом и исчез внутри. И принялся возиться, треща перьями. Не иначе как клюв чистил.
Мурка решила пока заглянуть в Вадькину комнату. За дверью открывалась привычная картина. Несмотря на ясное утро, горела настольная лампа и светился монитор. На столе выстроилась батарея пустых чашек, а глаза у парня под очками были красные, как у перебравшего крови вампира.
– Опять всю ночь не спал? – возмутилась Мурка. –
Пинок (англ.).
