У тебя дети, а ты с чужим мужиком спуталась. Ты хоть бы нас пожалела, нам ведь за тебя глаза колоть будут. – Она уткнулась в фартук, громко всхлипывая и сморкаясь.
– Да что ты ко мне привязалась! – с досадой, но спокойно сказала Анна. – Какой-то кобель сбрехнул, а ты и взаправду…
– Ты, милая моя, не крутись. Я не трехлетняя. Люди говорить зря не будут. Видели!
– Видели, видели! – вскипела Анна. – Ну и пусть видели! Я знать никого не хочу. Я сама себе хозяйка.
– А, так ты вот как! Ну, тогда собирайся и уезжай подобру-поздорову – у меня тебе места нет!
Марфа выпустила фартук из рук, кулаком вытерла нос и грозно пододвинулась к дочери.
– Уж чья бы корова мычала, как говорится, а твоя бы молчала, – в упор глядя в материны подслеповатые глаза, едко сказала Анна. – Меня попрекаешь, а сама, я помню, тоже к Андрону Коночкину при потемках бегала. Батя с обозом в город, а ты…
Марфа не вытерпела, схватила с полу шайку, в которой носила пойло телятам, и запустила ею в дочь. Анна увернулась, шайка стукнулась о стену хлева и покатилась. Пугливые ягнята всполошились и, сбившись в кучу, жалобно заблеяли.
– Ты рукам волю не давай! – крикнула Анна. – Я теперь не в девках! Тогда ты была мне хозяйка…
– Бессовестная ты! – задыхаясь, кричала Марфа. – Андроном меня попрекаешь, а то тебе невдомек, что Андрон мне троюродный брат!
– Зачем же ты к нему без бати бегала? Ай по братцу тосковала? – зло сощурив глаза, съязвила Анна.
– Во идол-то! – отчаянно всплеснула руками Марфа и затараторила, выбалтывая то, против чего только что возражала: – Я, может, не к одному Андрону бегала, а все-таки про меня люди не болтали невесть чего, не кололи мной глаза мужу да родителям.
– А за что тебя батя в бане вожжами хлестал?
Марфа бросилась было снова к шайке, но во дворе послышался скрип ворот и простуженный голос Евдокима:
– Тырр, холера!
Марфа плюнула со злости и, выходя из хлева, крикнула:
– Сегодня же с глаз моих вон!
– Не гони, и без тебя уеду, – спокойно проговорила Анна.
Она поправила платок на голове и, переждав, когда отец с матерью зайдут в дом, вышла из хлева. Во дворе Анна встретила младшего брата.
– Запряги коня, Денис, и отвези меня поскорее на пасеку, – попросила она.
Денис любил сестру, больше потому, пожалуй, что она была женой Матвея, в котором он души не чаял.
– Что мало гостила?
– Хватит, домой пора.
– К Матюхе поехать не думаешь?
Анна ничего не ответила, только махнула рукой. Потом крепко запахнула полы шубы и молча пошла к воротам.
– Ты куда? – спросил Денис.
– Запрягай, я сейчас приду. В лавку надо зайти, – ответила Анна и вышла на улицу.
Она дошла до горы, повернула в проулок и задами по снегу побрела к гумну Штычковых. На гумне стучали цепы и, громыхая, шумела веялка.
Анна остановилась возле
