тоже верится, что придется. Хотя раз я уже обожглась.
Ульяна подняла голову, заинтересованно взглянула на Анастасию Федоровну.
– Когда я работала в Новоюксинске, я попыталась открыть там дом отдыха. Место нашлось, пожалуй, не хуже этого. Правда, не было озера. Облздравотдел откликнулся на нашу просьбу и послал специальную комиссию. Вот комиссия-то меня и провалила. Она изучила местность, где должен был разместиться дом отдыха, и оказалось, что неподалеку есть малярийное болото. Вся работа была свернута, а облздравотдел поднял большой шум по поводу непроизводительных расходов. Другая бы на этом и успокоилась, а я… я с тех пор ношусь по районам и селам, а сама все присматриваюсь к местам нашего края. Какая же красота у нас! Иной раз такое место отыщешь, что и на Кавказе не встретится. Да вот оно, Синее озеро! Смотри-ка, как пылает все!
Ульяна слушала Анастасию Федоровну, привстав на колени. То ли от костра, то ли от бликов заката в широко раскрытых глазах ее прыгали золотистые пятнышки, похожие на текучие огоньки.
– Это мечта вашей жизни? – спросила Ульяна, всматриваясь в лицо Анастасии Федоровны, освещенное пламенем и казавшееся ей в эту минуту особенно красивым и вдохновенным.
– Да, Уля, это моя мечта.
– Счастливая вы! У вас есть мечта жизни, а вот я стремлюсь, а все никак не могу свою мечту ухватить! – сокрушенно проговорила Ульяна.
– Придет еще твоя мечта, Уля, придет! Она сама о себе скажет. И уж тогда, хочешь или не хочешь, возьмет власть над твоей душой.
Уля задумалась. Текучие огоньки в ее глазах горели, как угольки в костре.
Ужинали не спеша и почти молча. Анастасия Федоровна поняла, что своими словами о мечте жизни она глубоко затронула Ульяну, настроила ее на раздумье.
Стемнело. Небо опустилось, и звезды вспыхнули над самыми макушками кедров. От озера потянуло прохладой. Звон ручьев стал отчетливее, но дневная мелодия этого звона исчезла. В глубине леса изредка пересвистывались птички, сторожа покой ночи.
Ульяна взяла котелок, сложила в него ложки, стряхнула туда же с белой салфетки крошки хлеба и пошла к озеру, чтобы вымыть посуду и принести воды для чая.
Анастасия Федоровна подбросила сучьев в костер и сидела, прислушиваясь к хрусту хвои под ногами Ульяны, к свисту птиц, к звону воды. Вот шаги затихли, и на миг Анастасии Федоровне показалось, что она осталась одна во всей этой бескрайной тайге. Ей стало жутко. Она подняла голову, посмотрела в темноту, слившуюся с деревьями. Вдруг с озера донесся высокий чистый голос. Ульяна запела свободно, широко, без всяких усилий:
Не брани меня, родная,
Что я так люблю его,
Скучно, скучно, дорогая,
Жить одной мне без него.
Эхо подхватило ее сильный голос и отозвалось протяжным гулом, словно пение девушки сопровождал мощный хор из многих тысяч голосов.
Я не знаю, что такое
Вдруг случилося со мной,
Что так рвется ретивое
И терзается тоской.
В эти
