Остаются они вокруг источника… Зова?
– Кто же это расскажет? – Фарид трагически выгнул брови и снова зашептал: – Никто не возвращается! Уходят, и с концом! А еще – на Зов любые мутанты идут. Даже крысы! Зомби даже идут!
– И контроллеры с полтергейстами?
– И кон… – Мухаметшин запнулся. – Не знаю точно. Ходоки говорят, все идут, но за этих тварей ручаться не могу. Может, идут, может, сами и зовут. Всего шестой цикл, как появилась аномалия, полтора месяца по-вашему. Этой, как ее… статистики… маловато пока.
– Погоди, это что же, полтора месяца подряд Зов всех к центру тянет, и до сих пор не вычистил Зону до состояния военного плаца перед смотром?
– Нет, нет, Владимир Иванович, не полтора месяца тянет. Только раз в неделю, за сутки до Выброса, начинает звать, а после исчезает. И не всех зовет, а тех, кто близко к центру… километра на три-четыре подошел. Кто подальше, бывает, тоже погибают, но от самого Выброса. Выйти не успевают или хотя бы спрятаться, где понадежнее.
– Понятно, – Остапенко побарабанил пальцами по витрине. – Это все? Тогда благодарю за службу, Фарид.
– Всегда рад, – торговец приложил руку к груди. – От чистого сердца всегда рад помочь! А уточнить… за октябрь… э-э… калым… без задержек?
– Сумма уже на твоем счете, – успокоил Остапенко. – До встречи. Зайду завтра.
– Вы надолго здесь обосновались? – удивился Фарид. – Редкий случай. Ждете кого-то из Зоны? Или сами туда собрались?
– Лишние вопросы, Фарид, – Остапенко погрозил пальцем и направился к двери. – Откровенности за откровенность не будет, не жди. Ты и так неплохо зарабатываешь.
– Привычка, уважаемый Владимир Иванович, – торговец дождался, когда гость шагнет за порог, и «вдруг опомнился». – Есть еще информация! Чуть не забыл! Очень свежая информация.
– Что еще? – Остапенко обернулся.
– Уж не знаю, важно это или нет, – глазки у Фарида забегали.
– Доплаты не будет, – твердо заявил Остапенко. – Тебе и так отстегивают вдвое больше, чем другим информаторам. При том же выходе готовой продукции. Говори.
– В Зоне появился новый сталкер, – придав лицу выражение «ну что ж поделать, служба есть служба», сообщил Фарид. – Очень странный. Ходоки его за своего не держат, но и группировкам он не свой. Даже «Долгу».
– Чем же он так всех огорчает? – Остапенко усмехнулся. – И почему – даже «Долгу»?
– Не берет артефакты, шайтан, уничтожает их на месте из огнемета или фосфорными гранатами, – торговец всплеснул руками. – Такие убытки! Местные прозвали его Смокером. Говорят, свой огнемет он якобы запаливает от сигары, которая вечно дымится у него в зубах. Примерно так же он поступает и с людьми, и мутантами.
– Якобы примерно? – Остапенко не скрывал иронии.
Байки об особо злобных или просто необычных ходоках возникали в приграничье Зоны регулярно, и верить во все было глупо. Пока что рассказ Мухаметшина о загадочном Смокере смахивал на одну из типичных баек.
«Очнулся
