еще: анализы крови и мочи Олега, – сказал Харри, одергивая рукава пиджака, как будто ему именно здесь и сейчас было важно, чтобы они не закатывались. – Что они показали?
– Действующие вещества «скрипки». Наркотическое опьянение, конечно, можно рассматривать как смягчающее обстоятельство.
– Ммм. Значит, ты полагаешь, что он был под кайфом, перед тем как застрелил Густо Ханссена. А как насчет мотива?
Беата посмотрела на Харри непонимающим взглядом:
– Мотива?
Он знал, о чем она думает: можно ли представить себе, что один наркоман убивает другого за что-нибудь, кроме наркотиков?
– Если Олег уже был под кайфом, зачем ему кого-то убивать? – спросил Харри. – Убийства из-за наркотиков, подобные этому, обычно происходят спонтанно: убийца в отчаянии, ему требуется доза или у него начинается ломка.
– Мотивами занимается твой отдел, – ответила Беата. – Я криминалист.
Харри перевел дух.
– Хорошо. Еще что-нибудь?
– Думаю, ты должен взглянуть на фотографии, – сказала Беата, открывая тонкую кожаную папку.
Харри взял пачку фотографий. Первое, что его поразило, – это красота Густо. Другого слова он подобрать не мог. Симпатичный, смазливый – все не то. Даже мертвый, с закрытыми глазами, в пропитанной кровью рубашке, Густо Ханссен обладал трудноопределимой, но очевидной красотой молодого Элвиса Пресли, такой тип внешности привлекает и женщин, и мужчин, как андрогинная красота богов, присущая всем религиям. Харри перебрал снимки. После первых общих планов фотограф снял лицо и пулевые отверстия.
– А это что? – спросил Харри, показывая на правую руку Густо на одной из фотографий.
– У него под ногтями была кровь. Мы взяли образцы, но, к сожалению, они были утрачены.
– Утрачены?
– Такое бывает, Харри.
– Только не в твоем отделе.
– Образец крови повредился по дороге в Институт судебной медицины, где должны были провести анализ ДНК. На самом деле мы не очень огорчились из-за этого. Кровь была довольно свежая, но настолько свернувшаяся, что она едва ли имела отношение к моменту убийства. А принимая во внимание, что жертва кололась, вероятнее всего это была его собственная кровь. Но…
– Но если нет, то всегда интересно знать, с кем он дрался в тот день. Посмотри на ботинки… – Он протянул Беате фотографию, на которой Густо был изображен в полный рост. – Разве это не «Альберто Фасциани»?
– Я и не подозревала, что ты так хорошо разбираешься в обуви, Харри.
– Один из моих гонконгских клиентов их производит.
– Клиент, вот как? Насколько мне известно, настоящие «Фасциани» производятся только в Италии.
Харри пожал плечами:
– Разницу заметить невозможно. Но если это «Альберто Фасциани», то ботинки как-то не очень подходят к остальной одежде. Похоже, что ее он получил в Армии спасения.
