глазами сенбернара. Высокий сутулый мужчина был одет в длинное пальто и шерстяной свитер с грязным воротом. Сквозь длинные грязные волосы торчали самые большие уши из всех, что Харри доводилось видеть. Человеку было лет семьдесят, не меньше. Они были абсолютно ничем не похожи, однако первое, что пришло Харри в голову: он видит свое зеркальное отражение.
– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил Харри, стоя в коридоре.
Обычный вопрос.
– А на что это похоже?
Голос был моложе лица, в нем чувствовалась мощь, и говорил незнакомец с характерной шведской интонацией, которую так любят шведские поп-группы и миссионеры.
– Как видишь, я вломился сюда, чтобы проверить, нет ли у тебя чего-нибудь ценного. – Он поднял обе руки. В правой оказался универсальный адаптер, в левой – дешевое издание «Американской пасторали» Филипа Рота. – А больше у тебя ничего нет.
Он бросил вещи на кровать. Заглянул в маленький кожаный чемодан и перевел вопросительный взгляд на Харри:
– Даже электробритвы нет?
– Да какого хрена… – Харри плюнул на обычные процедуры, зашел в номер и захлопнул крышку чемодана.
– Спокойствие, сын мой, – сказал мужчина, держа поднятые руки перед собой. – Ничего личного. Ты новый постоялец в этом заведении. Вопрос только в том, кто первым тебя ограбит.
– Здесь? Ты хочешь сказать…
Старик протянул ему руку.
– Добро пожаловать. Я Като. Живу в триста десятом.
Харри посмотрел на большой грязный кулак, похожий на сковородку.
– Давай, – кивнул Като. – Руки – единственная часть меня, которую можно трогать.
Харри назвал свое имя и пожал его руку. Она оказалась на удивление мягкой.
– Руки священника, – сказал мужчина, словно отвечая на его мысли. – У тебя выпить есть, Харри?
Харри кивнул на чемодан и открытые дверцы шкафа:
– Это ты уже выяснил.
– Что у тебя ничего нет в номере, да. А вдруг есть с собой? Например, в кармане.
Харри достал игровую приставку «Геймбой» и кинул ее на кровать, к другим разбросанным вещам.
Като наклонил голову и посмотрел на Харри. Ухо его смялось о плечо.
– Глядя на такой костюмчик, я бы подумал, что ты из тех, кто снимает номер на час, а не из постоянных жильцов. А что ты тут делаешь?
– Мне кажется, этот вопрос задал я.
Като положил руку на плечо Харри и посмотрел ему в глаза.
– Сын мой, – произнес он мощным голосом и провел двумя пальцами по льняной ткани. – Это очень хороший костюм. Сколько ты за него отдал?
Харри должен был что-то сказать. Совместить вежливую фразу с отказом и угрозой. Но он понял, что от этого пользы будет мало. Он сдался. И улыбнулся.
Като улыбнулся ему в ответ.
Как зеркальное отражение.
– Не буду
