к боли и принятие правды жизни, – но затем вспомнил о своем положении. Полицейские не дают советов по воспитанию детей титулованным особам с Калландер-сквер. Они и вовсе не должны рассуждать.
– Боюсь, мэм, дети могут услышать об этом от слуг, – сказал он как можно мягче.
Женщина неодобрительно посмотрела на него:
– Я смогу предупредить такой вариант. Слуга, который упомянет об этом деле при детях, потеряет работу.
Питт мысленно пожалел молодую, беззаботную, болтливую девушку, которая могла уступить детским расспросам или, возможно, клюнуть на мелкую подачку, – и тотчас потерять жилье и работу. Молодость не защитит ее от жизненных невзгод.
– Естественно, – печально согласился он. – Но есть другие слуги в этом квартале. И другие дети.
Томас ожидал услышать гневный выговор, но вместо этого миссис Кэмпбелл взглянула на него грустно и устало:
– Конечно, мистер… Питт. Так вы назвались? Дети рассказывают друг другу такие ужасные истории… Но, я уверена, вы не будете никого пугать без необходимости. У вас есть дети?
– Еще нет, мэм. Моя жена ожидает нашего первенца.
Он сказал это с гордостью, даже немного хвастливо, и ожидал ее одобрения. Но лицо хозяйки не осветилось улыбкой, оставаясь по-прежнему грустным.
– Надеюсь, она хорошо все это перенесет. Чем я еще могу помочь вам?
Томас был несколько растерян и чувствовал сильную усталость, словно из него выкачали воздух.
– Благодарю вас. Мне пора идти. Потребуется много времени, чтобы раскрыть преступление. Если мы вообще его раскроем. Но на сегодня это все.
– Приятного вечера, мистер Питт. Дженкинс проводит вас до двери.
– И вам приятного вечера, мэм. – Инспектор слегка поклонился и вышел к ожидавшему его дворецкому, а затем через переднюю дверь – на покрытую листьями площадь.
Дом Доранов был совершенно не похож на остальные здешние дома. Он был невероятно загроможден фотографиями, вышивками, сухими цветами под стеклом или в глиняных горшках, а также свежесрезанными цветами в раскрашенных вазах. Там были также по крайней мере три птицы в клетках, обрамленных бахромой с колокольчиками.
Дверь открыла горничная средних лет. Она составляла исключение из общего правила. Даже при самом изощренном воображении нельзя было сказать, что ее выбрали за внешние данные. Единственное, у нее были ровные белоснежные зубы, а голос оказался глубок и мягок, как девонширское масло.
– Мы ждали вас. – Она говорила спокойно, с легким юго-западным акцентом. – Мисс Летиция и мисс Джорджиана пьют чай. Наверное, вы захотите сначала побеседовать с ними. О деле, конечно. – Не дожидаясь ответа, горничная развернулась и направилась во внутренние покои. Закрыв двери, инспектор проследовал за ней.
Летиция и Джорджиана пили чай. Джорджиана разлеглась
