Тиалианны, звучащий в её сознании, никогда не замолкает. Да и её «влюблённость» в своих подопечных имеет иную, более танайскую, природу. Эталианна – она скорее танайка, чем алайка, вот дух Змеи и прижился в её душе. Кажется, всё алайское в ней существует лишь для того, чтобы помогать ей лучше выполнять работу: воодушевлять существ и так далее. Но со мной всё не так. Я всё-таки кошка. И мне, уж извини, Ирсон, от духа Змеи толку в хозяйстве мало. Я бы с удовольствием избавилась от него.
– Отказываться от части себя – это не выход, Алу, – настаивал на своём Ирсон. – Пусть Тиалианна и не позволяет тебе оставаться «чистокровной алайкой» во время исполнения очередной миссии, пусть даже твои страдания являются частью этой работы. Но ничто не мешает тебе наверстать упущенное в перерывах между заданиями. Тебе просто нужно научиться быстро скидывать змеиную шкурку и становиться кошкой.
– Я бы рада, Ирс, но они не хотят жить мирно. Дух Змеи душит мой дух Кошки…
– А я думаю, что, если бы кое-кто не накручивал тебя постоянно, всё устроилось бы наилучшим образом. Ты смогла бы успокоиться, посмотреть на ситуацию трезво и найти… противовес – отыскать в жизни что-нибудь настолько интересное твоей алайской половине, что оно не позволило бы танайской части слишком часто брать верх, нарушать баланс в твоей душе.
– Для этого я и пошла в Ар-Диреллейт… Но даже там мне не удалось спрятаться от эльфов[6] и неприятностей. Ладно, Ирсон, – Алу вдруг шлёпнула по столу замшевыми перчатками и спрыгнула с табурета, – мне надо убегать. Спасибо за добрые слова.
Она сняла с шеи цепочку с драгоценным кулоном и, мимолётно улыбнувшись, бросила её в стакан Ирсона. Растерявшийся танай молча смотрел, как длинная цепочка медленно оседает на дно бокала сквозь вязкую жидкость напитка. Наконец он поднял глаза и, увидев, что Аниаллу уже успела бесшумно дойти до двери, громко крикнул ей: «Почему?»
– Потому что ты единственный, кто понимает, что и мне может быть плохо, что я кошка, которая умеет плакать. Надеюсь, он тебе пригодится, – ответила Аниаллу и скрылась за дверью.
2. Кошка на дереве
Живёт как кот в Бриаэлларе!
Аниаллу и сама не до конца понимала, почему так поспешно сбежала из «Логова Змея». Как и всегда, после разговора с Ирсоном ей стало заметно легче. Но на этот раз всё было… как-то иначе. Обычно целительное действие на её душевные раны оказывали слова таная, но сегодня сил ей придала собственная настойчивость, та твёрдость, с которой она отстаивала своё право быть кошкой Аласаис. И Алу было страшно упустить это, с таким трудом ухваченное за хвост, состояние души.
Её внутренние Змея и Кошка воевали уже целую вечность, но ни та ни другая не могли одержать победу. Обе они страдали в этой битве, слабели от неё, а значит – лишалась сил и покоя сама сианай. Это не давало ей возможности остановиться и хорошенько обдумать, как выбраться из мучительной ситуации.
Думаю, нелишне будет сказать здесь пару слов о скверной привычке энхиаргцев объединять под одним названием существ самых разных рас, исходя только из относительного внешнего сходства. Они могут назвать «ящером» и карга, и жителя Лар’эрт’эмори, и какого-нибудь двуногого псевдодракона – лишь бы чешуя была в наличии. В «люди» записывают всех человекообразных, в «эльфы» – хм… тоже человекообразных, но обладающих более лёгким, удлинённым костяком. Вот интересно – тот, кто первым назвал и элаанца, и даора, и налара «эльфами» (светлыми, тёмными и водными соответственно), хоть раз видел всех этих ребят в разрезе? Наверное, нет, иначе язык поганый не повернулся бы!
