Он не может просто так вломиться в разум какого-нибудь посла или там торговца и заставить его плясать под свою дудку – то есть физически он, конечно, может, но в большинстве стран такие выходки считаются преступлением против личности.
– Разве воздействие Селорна можно обнаружить?
– Нет, конечно. Наши телепаты в чужих головах не следят и лужиц не оставляют. Но сам факт, что господин З. вдруг ни с того ни с сего изменил своё отношение к вопросу Ж. сразу после того, как его вежливо попросил об этом господин С. ан А. А., наводит на мысли, верно?
– Наводит.
– А вот если этот господин С. пользуется славой пожирателя эльфийских младенцев, такая резкая смена мнения уже не кажется слишком подозрительной – ну сдали у З. нервишки, с кем не бывает?
– Разве это не одно и то же? Я имею в виду, какая разница, запугал ли Селорн твоего З. или подчинил его с помощью телепатии. И то, и другое – преступление, – пожала плечами Ирера.
– А кого Селорн запугивает? Из относительно законопослушных неалаев, я имею в виду? Ты знаешь хоть один реальный случай, чтобы он кого-нибудь загрыз? Или вынудил что-нибудь сделать под угрозой? Нет? Вот то-то. Ему не надо ничего делать, его слава всё сделает за него, – завистливо вздохнул Энаор. – Вот ради этого, простите, дети мои, за тавтологию, эффектного эффекта Малаур и уговорил Селорна «распуститься» до крайности.
Ирера отвернулась, пряча растерянность. Она никогда не смотрела на своего отца с такой точки зрения.
– Всё это очень интересно, Энаор. Но с чего это ты так разоткровенничался? – покончив с улитками, спросил Мор.
– Думаешь, мне нравится изображать тут маринованный баклажан? – фыркнул Энаор.
– Тебе достаточно рассказать Селорну, над чем вы здесь работали с Инлиром, и он тебя тут же отпустит. Не знаю, чего ты упираешься, его маги всё равно рано или поздно это разнюхают.
– Да уж конечно. Они не могут понять даже то, как мне удается разговаривать с вами через это стекло, – он выразительно постучал по колбе.
– В любом случае ты Селорна не переупрямишь, – со знанием дела отметила Ирера. – Кстати, если ты так хорошо разбираешься в мотивах его поступков, может, объяснишь, какие такие грандиозные замыслы он прячет за желанием отведать драконьего мясца?
Энаор мигом посерьёзнел и даже вернулся в нормальное положение.
– Не знаю. Но мне всё это очень не нравится. Да и матери тоже. А особенно ей не нравится, что Селорн пытается вытрясти из меня то, о чем я не имею не малейшего понятия, – помолчав, добавил он.
– В смысле?
– Я понятия не имею о том, чем мы тут занимались с Инлиром, – развёл руками Энаор.
– Он что – стёр тебе память? Совсем? – недоверчиво поднял бровь Мор.
– А вот это самое интересное: Инлир никогда не смог бы сработать так чисто, – почти прижимаясь губами к стеклу, проговорил Энаор. – Это сделал кто-то ещё. Чтоб мне мышью проснуться, если это был не эал.
– Эал-предатель?
