о решающем конкурсе она почти не думала, как будто он должен был пройти сам собою. Все должно было произойти само собою, потому что все было неважно, кроме его чудесных глаз, и спокойного голоса, и походки, стремительной и неторопливой одновременно.
И вот они стояли в аккуратном дворике ГИТИСа и смотрели друг на друга. Все вылетело у Али из головы: ее неизменное кокетство, ее потребность выдумывать для себя какой-то особенный, в реальности не существующий мир…
Даже о только что закончившемся пластическом экзамене она позабыла в ту минуту, когда вышла из института и увидела Илью, сидящего во дворе на скамеечке. Он не сразу заметил ее, и Аля несколько минут стояла, прижавшись к стене, и смотрела на него, не отводя глаз.
Илья всегда одевался неброско, но изысканно; даже не слишком искушенная в мужской одежде Аля это замечала. В этот день ставшая уже привычной жара сменилась вдруг прохладой, и на нем был бежевый пиджак, удивительно шедший к его темно-русым, чуть вьющимся волосам. Брюки были немного светлее пиджака, и в этом тоже чувствовалось непонятное, но очевидное изящество.
Такое же, как в его непринужденной позе. Он о чем-то задумался, скрестив руки на груди, глядя на носки своих туфель, и насвистывал песенку, мелодии которой Аля не могла разобрать на расстоянии.
Вдруг ей стало так жалко, что вот он сидит наконец-то совсем рядом, а она почему-то не подходит к нему, как будто сама продлевает время без него!..
В ту секунду, когда Аля собралась подойти, Илья поднял глаза и увидел ее, прижавшуюся к стене у входной двери.
Он тут же поднялся и сам направился к ней своей неповторимой походкой, которая все время вспоминалась ей в те несколько дней, что они не виделись.
– Алечка! – сказал он – ей показалось, радостно. – Долго ты сегодня, совсем я тебя заждался. Ну, как?
– Кажется, хорошо, – кивнула Аля, не сдерживая улыбки. – Я хотела тебе позвонить… Ты мне так помог тогда, Илья! Если бы не ты…
Она говорила это, а сама смотрела в его прозрачные, как восточный камень, глаза и не знала, существует ли что-нибудь в мире, кроме них. Для нее не существовало в это мгновение ничего.
– Поздно вы сегодня закончили, – повторил Илья, медленно идя рядом с Алей по дорожке к выходу из институтского двора. – Ну, расскажи мне, как все было.
И Аля с удовольствием начала рассказывать. Сначала про предыдущий тур: как она говорила тем самым, Марусиным голосом, полным силы, звона и веселья; как Родион смотрел на нее круглыми глазами и время от времени бормотал что-то невнятное.
– Они, знаешь, правда – так замерли все, затихли, когда я начала раздеваться! – воскликнула она. – Ты просто как в воду глядел!
– Еще бы, – усмехнулся Илья. – Тут на вступительных, знаешь, такие бывают сюжеты… Девки, чтоб приняли, не то что раздеться – что и похлеще готовы сделать, не выходя из аудитории. Ну, а Карталов что сказал?
– Да ничего, – пожала плечами Аля. – Он, знаешь,
