текли слюни.
Рафаэль не был исключением. Его тело мгновенно отреагировало на исходившую от Лейлы сексуальную энергию. Он нежно приподнял ее округлый подбородок, вызвав перешептывание в окружавшей их толпе. Но для Рафаэля и Лейлы Вселенная переставала существовать, когда они оказывались рядом. Одних только взглядов, которыми они обменивались, хватало, чтобы избавить молодую пару от коварных вопросов о стабильности их брака.
– Как прошла свадьба Натаниэля? – спросила она.
– Все спрашивали о тебе, – ответил он, все еще испытывая обиду за то, что Лейла не изменила ради него свои планы. – Я звонил…
– Знаю, – кивнула она, продолжая поглаживать ладонями его грудь. – У меня не было выбора.
Рафаэлю ничего не оставалось, как принять короткое извинение, потому что для длинных сейчас было не время и не место. Но напряжение в голосе Лейлы навело его на мысль о каких-то проблемах, которыми она не сочла нужным с ним поделиться.
Даже если у его братьев и сестры возник вопрос, почему самая знаменитая фотомодель последнего десятилетия не смогла вытребовать несколько выходных дней ради семейного торжества, они его вежливо не задали. Впрочем, родственная близость никогда не была отличительной чертой их семьи, члены которой старались избегать слишком сильных чувств или привязанностей. Рафаэль понимал этот странный инстинкт самосохранения: с тех пор, как в его жизнь вошла любовь, он жил в постоянном страхе разрушить драгоценное и такое хрупкое счастье.
От мысли, что он проведет с Лейлой целую неделю, у него по коже бежали мурашки, а сердце грохотало в груди, как колокол. Он сходил с ума от вожделения, но за этим стояло куда более серьезное желание укрепить и поставить на прочный фундамент их совместную жизнь, ставшую слишком хаотичной за последний год.
– Номер в отеле ждет нас, – прошептал он.
– Прекрасно. Мне совершенно необходимо отдохнуть.
Рафаэль кинул на жену быстрый взгляд и снова заметил промелькнувшую в ее глазах тень неуверенности. Профессиональный макияж не мог до конца скрыть необычную бледность. Не больна ли она?
Они вошли в вестибюль отеля, оставив за бархатными портьерами толпу поклонников и вездесущих папарацци. Рафаэль так и не научился спокойно относиться к вспышкам фотокамер, напоминавших о том времени, когда репортеры травили его – незаконного сына Вулфа. Конечно, сейчас он интересовал их по другой причине. Впрочем, независимо от причины ему не нравилось, что их с Лейлой личная жизнь освещалась в прессе.
Крепко держа жену под руку, Рафаэль прошел через элегантный холл прямо к лифту. По счастью, они не встретили знакомых и никто не остановил их, чтобы сфотографироваться или поболтать. Тем не менее Рафаэль вздохнул с облегчением, когда, проводив Лейлу в апартаменты, закрыл дверь. Он специально заказал для них самый дорогой номер с балконом и широкими, обращенными к морю окнами.
