желании я бываю чертовски убедителен.
– А что бы ты тогда захотел о них узнать? – спросила Ники, снова отстраняясь.
Джек как-то не ожидал такого вопроса. Что ж, может, он слегка переоценил собственную сноровку.
– Не знаю. Что-нибудь, что позволило бы мне завладеть компанией.
– Джек, ты сможешь получить компанию, только если у тебя будет контрольный пакет акций. Так же как и Реджи. И ты просил меня найти человека, которому принадлежат оставшиеся десять процентов, когда не знал, что я работаю на Кинкейдов, но если бы ты даже и знал об этом, все равно попросил бы меня о том же. Тебе незачем было бы меня использовать.
– Что ж, похоже, ты права, – признал Джек. – А что, если бы я захотел, чтобы ты раскопала нечто, позорящее моих родственничков, чтобы объявить об этом на ежегодном собрании?
– Я бы отказалась. И кроме того, у меня нет на них никакой позорящей информации. Твои братья и сестры – хорошие люди. Если бы только дал им возможность поближе познакомиться с тобой, ты и сам бы в этом вскоре убедился.
– Я не собираюсь с ними знакомиться поближе. – Джек стиснул зубы.
– Послушай, Джек. – Пришла ее очередь придвигаться к нему и гладить по щеке. Вот только у нее это вышло намного убедительней. – Они, как и ты, ни в чем не виноваты.
– Они виноваты в том, как ко мне отнеслись.
– Но их отца, которого они любили и глубоко уважали, убили. Они думали, что знают его так же хорошо, как и самих себя. А потом внезапно выяснилось, что у него была вторая семья, что у колосса оказались глиняные ноги. Неудивительно, что им понадобилось некоторое время, чтобы осознать все это.
– У них было пять месяцев, – упрямо настаивал Джек.
– Джек, они виноваты во всех этих сложностях не больше, чем ты. За то, как ты рос, отвечали твои родители, не стоит перекладывать ответственность на братьев и сестер.
Джек и сам прекрасно понимал, что не прав. Вот только это не отменяло того, что он всю жизнь провел в тени, а Кинкейды с самого момента своего рождения вращались в высшем обществе. А все потому, что родители не потрудились его узаконить. Он годами боролся за успех «Кораблей Каролины», зубами цепляясь за каждую сделку, а Реджи с Мэттом пришли на все готовенькое. Вот только совсем скоро все изменится, и им придется за все ответить. Джек годами ждал этого момента, заранее смакуя миг своего триумфа.
– Я всего лишь хочу сказать, что ты мог бы дать им еще один шанс, – вздохнула Ники.
– Ладно, – небрежно отмахнулся Джек. – А теперь перейдем к главному.
– Неизвестный акционер.
Ники безошибочно его поняла. Джек всегда высоко ценил это ее умение вычленить главное, отбросив все постороннее.
– Рано или поздно ты его обязательно найдешь, – кивнул Джек. – И как ты тогда поступишь?
– Если честно, то я не знаю, – вздохнула Ники.
– Надеюсь, что ты, по крайней мере, и мне, и Реджи все расскажешь одновременно, чтобы ни у кого из нас не было преимущества.
