мрамора. Массивный крестище, основание втрое толще моего туловища. Края уперлись в стены. Конечно, мы без особого труда протиснемся хоть справа, хоть слева, только что голову наклонить да сэру Сигизмунду копье опустить, но ощущение, что крест именно загораживает проход.
– Велика сила Господня, – промолвил Сигизмунд с благоговением. – Животворный крест Господень закрыл дорогу нечисти!
– Но не войскам Карла, – заметил я.
– Да, – согласился Сигизмунд упавшим голосом, – да, к сожалению… Но у Карла люди, а им Господь дает возможность покаяться, грехи искупить, обратив оружие против нечисти…
– Да и нечисть где-то проникает, – добавил я. – Это нам повезло, не встретили, что просто дивно.
– И мне, – признался он.
– Все впереди, – предостерег я. – Вдруг да придется прорубываться через их ряды? А BFG у нас нет, одни мечи. Драконы так и вовсе могут перелететь через гору.
Он задрал голову, лицо стало задумчивым.
– Я слышал о горах, которые не может перелететь ни зверь, ни птица, ни комар. Возможно, это те самые… Правда, те горы на самом Краю земли.
– А мы и есть на самом крае, – ответил я.
Он в испуге оглянулся.
– Какой же это край?
– Обыкновенный, – буркнул я и подосадовал, что брякнул. Не хватает еще объяснять, что Земля круглая и край у шара в любом месте.
Мы разговаривали, не отрывая глаз от креста, я все больше видел в нем величественной простоты, что говорит о гениальности создателя, дивной соразмеренности пропорций, мощи и вместе с тем изящества, что торжествует над грубой животной силой и темной магией. Крест не просто очень умело вытесан из камня, еще и украшен лепестками роз, все еще не стерлись, даже сейчас, если хорошо потаращить глаза, на уровне моего лица четко проступают письмена.
– Руны, – сказал я уверенно.
Сигизмунд посмотрел на меня с почтением.
– И это вы знаете, ваша милость, – сказал он.
– А что тут знать? – отмахнулся я. – Если картинки, то пиктограммы. Наверное, потому, что их пикты пиктили. По граммам. А все остальное непонятное – руны. Как все нехристианские народы – язычники, верно?
Он выпрямился, сказал воодушевленно:
– А мы принесем туда свет истинной веры!
– Вот-вот, – поддержал я и добавил угрожающим голосом: – А кто осмелится остаться незрячим…
Пустил коня вперед, наклонился, над головой прошла каменная балка, неясная прохлада струилась от креста, конь ступал дальше, ощущение исчезло. Я оглянулся, крест чуть ли не светится, загораживая дорогу крупным монстрам, с которыми людям еще не справиться, и пропуская мелочь, чтобы порубежники не спали, всегда были готовы принимать удары и наносить в ответ.
Сигизмунд ехал рядом, на лице почтение. Встретившись со мной взглядом, прошептал:
– Это
