Чарльз переехал в него, погрузив в большую закрытую машину все содержимое своей лаборатории, в том числе книги из библиотеки, как старинные, так и современные. Он отправился в Потаксет в самую темную пору ночи, и мистер Вард припоминает, как сквозь сон слышал приглушенные ругательства рабочих и громкий топот, когда они спускались по лестнице. По возвращении в город Чарльз переселился в свои старые покои на третьем этаже и никогда больше не поднимался на чердак.
Дом в Потаксете стал вместилищем всех секретов, которые прежде таились в лаборатории. Чарльз все так же жил отшельником, но теперь его одиночество разделяли двое: разбойничьего вида португалец с примесью негритянской крови – бродяга с набережной Саут-Мейн-стрит, выполнявший обязанности слуги; и худощавый незнакомец, по виду ученый, в черных очках, с густой и длинной бородой, которая выглядела как приклеенная, – по всей видимости, коллега Чарльза. Соседи тщетно пытались вовлечь в разговор этих странных субъектов. Мулат, которого звали Гомес, почти не говорил по-английски, а бородатый приятель Варда, называвший себя доктором Алленом, был крайне неразговорчив. Сам Вард пытался общаться с местными жителями, но лишь вызывал их недоброжелательное любопытство своими рассказами о сложных химических опытах. Сразу же начались разговоры о том, что в доме всю ночь горит свет; немного позже, когда это внезапно прекратилось, появились еще более странные слухи о том, что Вард заказывает у мясника целые туши, что из дома раздаются приглушенные крики, декламация, песнопения или заклинания и вопли, словно выходящие из какого-то глубокого подземелья. Само собой разумеется, достойные буржуа, обитавшие по соседству, сильно невзлюбили новых подозрительных жильцов, и неудивительно, что делались довольно прозрачные намеки на их возможную связь с многочисленными случаями вампиризма и убийств, особенно с тех пор, как они распространились, словно эпидемия, исключительно в Потаксете и прилегающих к нему районах Эджвуда.
Вард большую часть времени проводил в Потаксете, лишь изредка ночуя в родительском доме, который считался его официальным местом проживания. Дважды он на целую неделю уезжал из города неведомо куда. Он становился все бледнее, катастрофически худел и лишился прежней уверенности в себе, что доктор Виллет не преминул отметить, в очередной раз выслушав старую историю о важных исследованиях и будущих открытиях. Виллет не раз пытался подстеречь молодого человека в доме его отца, который старался сделать так, чтобы за его сыном хоть как-то присматривали, насколько это было возможно в данном случае, ибо Чарльз уже стал совершеннолетним и к тому же обладал очень скрытным и независимым характером. Ныне доктор настаивает, что молодой человек даже тогда был совершенно здоров психически, и приводит в доказательство содержание их тогдашних бесед.
К сентябрю «эпидемия вампиризма» сошла на нет, но в январе Чарльз едва не оказался замешанным в крупных неприятностях. Люди уже некоторое
