синьорину Елену Блейк.
– Не имел удовольствия. Я очарован, синьорина.
Элли заставила себя посмотреть на него и пробормотать какую-то вежливую бессмысленность в ответ. Он не улыбался, но в его взгляде, встретившемся с ее, Элли прочла удивление. Или такой же силы гнев…
«Хотя что я такого сделала, чтобы вызвать его гнев?» – думала она, глядя в сторону. Это ею манипулировали – она оказалась прикрытием для их с Сильвией интрижки. Но если шикарный граф Манзини думает, что она проделала бы этот путь на виллу «Роза», зная правду, он глубоко ошибается.
Как только выдалась возможность, Элли извинилась, что должна распаковать вещи, встала и пошла внутрь дома.
Вопрос о том, в какой комнате она остановится, никогда не поднимался. Впервые оказавшись здесь в детстве, Элли увидела башенку и сказала пораженной крестной, что эта башня будто из сказки, а потому она будет спать там.
Поднимаясь по винтовой лестнице, ведущей к спальне от маленькой гостиной, Элли с благодарностью вспомнила: княгиня перестала дразнить ее – мол, ее маленькая крестница ждет принца, который прыгнет из сада прямо к ней на балкон и увезет ее…
В отличие от Сильвии Элли взяла с собой один маленький чемодан, а потому она быстро разобрала вещи. Но возвращаться вниз Элли не собиралась, хотя наверняка ее там ждали. Вместо этого она воспользовалась ванной комнатой и смыла пыль после поездки. Завернувшись в белый халат, она устроилась в маленьком кресле перед открытым окном и покорно отдалась тяжелым мыслям.
«Придется серьезно поговорить с Сильвией, как только представится возможность», – мрачно пообещала она себе. У ее кузины не было никакого права вовлекать ее, пусть даже косвенно, в их отношения с этим чертовски привлекательным графом, который так изящно появился.
Сильвия, должно быть, совсем обезумела, если думала, что крестная или, еще хуже, строгий князь Дамиано стерпят даже возможность скандала в их доме.
Как ее сестра могла так рисковать? Не то чтобы Элли могла судить о подобных случаях, но инстинкт предупреждал ее: такого мужчину нужно обходить стороной.
Но обойти его не удалось. Спустя несколько часов, к ужасу Элли, они оказались рядом за столом на ужине.
«Вот и наказание, – усмехнулась она про себя, – за вранье крестной о головной боли, из-за которой будто бы я и осталась наверху».
Так как крестная объявила вечер неофициальным, Элли отложила черное длинное платье, взятое с учетом пожеланий князя, и выбрала белую с подсолнухами юбку из жоржета, развевающуюся вокруг нее при каждом движении, и белый шелковый топ с овальным вырезом. Ее одежда не принадлежала марке «Галантана», в чем граф мог сразу убедиться.
Элли не знала, от какой фирмы его дорогой костюм, но предположила, что от «Армани».
На другом конце стола блистала Сильвия в ярко-синем платье для коктейля. Спереди оно было вполне скромным – вырез по шее, но зато сзади практически открывал спину. Кажется, кузина восстановила
