сфокусировать добавленную стоимость, которая позволит привлечь специализированных, компетентных людей, создать вокруг производства социальную среду. Если предприятие продает много двигателей, самолетов, управляемых бомб и ракет, оно может построить поликлинику, отремонтировать бассейн, профинансировать вуз. Если продает мало, то ничего не заработает и ничего не сможет сделать. Будет наблюдать, как все погружается в разруху. Создание крупномасштабного производства является сверхцелью всех правительств мира. Если сегодня американцы делают истребитель пятого поколения, они объявляют: «Мы покупаем для ВМФ и ВВС США 3000 самолетов, и еще 2000 купят наши сателлиты». Это позволяет фирме, которая выиграла тендер на производство, строить под него новые лаборатории, новые испытательные центры, новые полигоны, новые сборочные корпуса. Размещать заказы у субподрядчиков, которые тоже под этот гигантский заказ модернизируются, им дают кредиты, они выпускают акции. Рынку понятно, что фирма, выигравшая тендер, на тридцать лет обеспечена работой, стабильна, надежна, и акции ее будут расти. У нас же не только не объявляется масштаб производства для себя – у нас ничего не делается, чтобы привлечь какого-нибудь сильного партнера, чтобы мы вместе потащили этот заказ. Пресса пишет, что Индия будет участвовать в строительстве российского истребителя пятого поколения, но Индия не участвует – она не заплатила ни рупии, ни доллара. Пресса пишет: Индия будет участвовать в строительстве транспортного самолета, но за пять лет не выпустили даже ни одного комплекта чертежей. Идет профанирование всего, что только возможно. При этом никто ни за что не ответил. И нигде нет примера масштабного производства.
На фирме «Сухого» Погосян создает самолет «Суперджет», с привлечением зарубежных фирм, отвечающий всем мировым требованиям, предназначенный для мирового рынка. Российский внутренний рынок очень мал. Россия сегодня – не летающая страна. У нас до кризиса за год летало 38 миллионов человек. Если вычесть чиновников, бизнесменов и праздношатающихся людей, то остается максимум 15 миллионов человек. В Советском Союзе летало 120 миллионов. Америка специально выращивала «летающую культуру» мобильного перемещения в течение полувека, понимая, что если дать возможность людям массово летать, то под этой летающей массой внизу создастся огромная аэрокосмическая индустрия, которая будет цивилизационным локомотивом страны. Мы уже не имеем этой аэрокосмической промышленности, мы не летающая страна, мы не участвуем в мировом рынке, у нас всего один процент рынка. Этот процент нам уступили, чтобы за нами присматривать: не научимся ли мы чему-нибудь стоящему в гражданской сфере, а значит, и в военной? Им страшно, что мы можем соорудить «асимметричный ответ», но, к сожалению, ни воли, ни ума у нас пока не хватает. И погосяновский «Суперджет» может зависнуть, потому что пока еще не объявлен заказ на этот магистральный самолет, мы не понимаем масштаба будущего производства. Но ведь другие страны тоже строят самолеты подобного
