расшифровалось?
– Что ты! Целый день мучилась. Чуть информатор не сожгла!
– Камень с Марса, наверное?
– С Аларди.
– Аларди? – повторил я название незнакомой планеты.
– Созвездие Центавра, – пояснила Лена.
Над линга-центром прорезались звезды. Стало свежо я снял куртку и набросил ее на плечи Лены.
– Что это? – Она опустила руку в карман и вытащила узкий пластиковый листок.
Я коротко рассказал, как он попал ко мне.
– Какой это язык, как ты думаешь? – спросил я.
Лена рассматривала мою находку, так и сяк вертя ее при скудном свете.
– Не знаю… Такие письмена вижу впервые, – тихо сказала она.
– Может быть, в этих знаках вообще нет никакого смысла? – спросил я.
Лена, не отвечая, подносила листки к светящейся панели внимательно рассматривая каждый.
– Все может быть, – произнесла она наконец после долгой паузы. – Знаешь, что? Я попробую дать их дешифратору.
Мы вошли в машинный зал. Высокий купол-потолок сливался с вечерним небом. Над панелями бессонно перемигивались лампочки. Машинам нет дела до того, утро сейчас или вечер. День и ночь заняты они тем, что пытаются расшифровать письмена, привезенные астронавтами с далеких планет. Задача сложная, и не всегда, далеко не всегда поддается она решению. Корабли привозят знаки, вырезанные на коре тропических деревьев, нацарапанные на твердой почке, высеченные на глыбах гранита. Не все удается линга-машинам разобрать сразу. Но то, что удается, навечно оседает в их бездонной памяти, помогая дальнейшему штурму таинственных знаков…
Лена дала задание дешифратору.
После мы пили чай с медом, слушали музыку, как всегда, читали старые стихи. Я посмотрел на часы, встал и начал прощаться. И в этот миг дешифратор загудел. На пульте загорелся ровный глазок. Лена нагнулась к переговорной мембране.
– Какой это язык? – спросила она.
Дешифратор не ответил.
– Совсем как ты, – усмехнулась Лена. – Предпочитает промолчать, чем сказать: не знаю.
– А может, дешифратор перенял… – начал я, но Лена жестом велела мне молчать: дешифратор что-то произнес быстро и неразборчиво. Лена глянула на меня и повернула регулятор скорости воспроизведения.
– …Стена заполняет собой весь мир, разрезая его надвое, – медленно, чуть не по слогам произнес механический голос, лишенный всякого выражения. – Нет ей ни конца, ни края. Стена, похожая на волну неведомого моря, вдруг вставшую на дыбы…
Дешифратор дважды произнес последнюю фразу и умолк.
– Дальше, дальше, – снова нагнувшись к переговорной мембране, заторопила Лена.
– Дальше следует темное место… Логический пропуск… – сказал дешифратор. – Пытаюсь сопоставить с прежними вариантами расшифровки…
С минуту мы тщетно ждали продолжения.
– Что же ты не подобрал
