черного.
– Хорошо. – Она идет на кухню.
Достаю из кармана пальто сигареты. Некоторое время кручу пачку пальцами. Потом вынимаю сигарету, вставляю в рот. Вспоминаю, что зажигалку не достал. Нахожу. Закуриваю. Замечаю, что волнуюсь, и назло волнению разваливаюсь на стуле, с силой пускаю дым вверх, к потолку. С ленцой (надеюсь, со стороны это выглядит именно так) оглядываю зал.
Громоздкая мебель, тяжелые портьеры, шторы. Кондиционеры спрятать, плазму со стены снять, и можно снимать фильм про советское время. Но туристам нравится – летом здесь вечно битком. Как-то солидно по сравнению с фаст-фудом и пиццериями, цены терпимые, вентиляция… А сейчас пусто, холодновато, уныло, даже едой не пахнет, хотя кухня за дверью. Впрочем, если себе внушить, именно сейчас можно ощутить себя королем жизни. В кармане толстая пачка денег (на всякий случай всегда держу при себе часть сбережений). Назаказывать всего самого дорогого, наобещать Ирине золотые горы – наврать, что наследство, например, получил и готов уехать с ней в Питер, где, дескать, умершая тетка мне квартиру оставила. Оторваться по полной, гульнуть с Ириной (она сразу, услышав, что я стал другим, в меня влюбляется) не в этом осточертевшем обоим «Прибое», а в другом каком-нибудь месте. Потом страстная ночь в снятом номере гостиницы, завтрак в постели… А дальше? К сожалению, жизнь продолжится, и впереди – много-много дней. Тысячи дней, каждый из которых нужно переживать.
– Пожалуйста. – Ирина ставит передо мной большую тарелку с солянкой, хлеб, графинчик и рюмку. – Пельмени варятся.
– Спасибо. – Тушу окурок в стеклянной пепельнице с надписью «Marlboro». – Посидишь со мной?
Посетителей, кроме меня, никого, и Ирина присаживается напротив. Поднос кладет на соседний стол.
– Всё ходишь? – спрашивает с сочувствующей, но и, кажется, снисходительной полуулыбкой.
– Да, хожу… А что еще делать… Вариантов немного…
Вообще-то говорить не о чем. О прошлом что нужно, мы сказали и рассказали друг другу уже давно, что не нужно – не скажем никогда. Канва нынешней жизни нам тоже известна подробно. Конечно, какие-то детали мы друг от друга утаиваем (Ирина, скорее всего, ничего не знает о Наташе, точнее, о моих визитах к ней, а я не знаю, есть ли у нее секс с кем-то помимо меня), но если я прихожу в «Прибой» и пока меня встречает Ирина в своей форме официантки, значит, никаких существенных событий ни с ней, ни со мной не произошло.
– А у тебя какие планы? – задаю ответный вопрос. – Свободна вечером?
Ирина пожимает круглыми, наливными плечами:
– Сегодня футбол. Должен собраться кто-нибудь. У нас бокал пива бесплатно. А потом… – Она делает паузу, словно бы определяя, необходима ли ей уже близость с мужчиной или можно еще потерпеть. – Закончится поздно, одна мысль будет, как до кровати дошлепать.
Я покачиваю головой. Вожу ложкой в тарелке. Есть сейчас как-то неловко. По́шло, что ли… Не нахожу ничего лучше, чем ляпнуть:
– Что за футбол-то?
– «Арсенал» – «Барселона». Лига чемпионов.
– М-м!
