я стала вспоминать, как мы это делали.
Так, сначала нужно положить в устье печки самые тонкие щепочки, на них – палочки потолще, затем дощечки и, наконец, самые толстые куски дерева.
Через несколько минут у меня получилась аккуратная груда дров, я зажгла кусок газеты и поднесла к нижним щепкам.
Язычок пламени лизнул щепки, они загорелись, я подула на них и выпрямилась с довольным видом.
Но тут из печи повалил густой черный дым, который в считаные минуты наполнил всю комнату.
Я закашлялась, поспешно распахнула окно и вдохнула сырой холодный воздух.
Ничего себе – протопила печку! Теперь в комнате стало еще холоднее, чем прежде, да еще и дышать невозможно!
К счастью, дрова скоро погасли, и воздух в комнате стал свежее.
Я в растерянности смотрела на печку.
Что же я сделала не так?
Первым моим побуждением было позвать на помощь Федора. Но я это намерение пресекла в зародыше. Неужели я не в состоянии сама сделать такую простую работу?
И тут меня осенило.
Я вспомнила, что, прежде чем топить печь, нужно открыть заслонку, чтобы дым шел в трубу, а не в комнату. Ну надо же – забыла такую простую вещь!
Я бросилась к печи и осмотрела ее со всех сторон.
Как же выглядит эта чертова заслонка?
Сбоку из изразцовой поверхности печки торчали две какие-то заржавленные чугунные загогулины, что-то вроде дверных ручек. Я осторожно потянула одну из них, но она не поддавалась. Тогда попробовала потянуть другую, но результат был такой же, то есть никакого.
Тогда я взяла ножку от разрубленного стола и пару раз как следует ударила по чугунной ручке. Внутри что-то скрипнуло, треснуло, чугунная загогулина нехотя сдвинулась с места, повернулась на девяносто градусов. Теперь я попробовала потянуть ее, навалилась всем весом. Ручка снова повернулась, и в боковой стенке печки открылось квадратное окошечко, из которого потянуло пылью и плесенью.
Что-то непонятное, но явно не то, что мне нужно.
Вообще-то, мне нужно было открыть печную заслонку, иначе я просто околею от холода!
Я потянула за вторую чугунную ручку – и на этот раз она тоже пришла в движение и мне удалось вытащить из печки заржавленную металлическую пластинку, наверное, ту самую заслонку.
Во всяком случае, теперь можно еще раз попробовать затопить печку…
Я снова зажгла бумажку, осторожно, бережно поднесла ее к щепкам, и они загорелись веселым пламенем, огонь жадно перекинулся на дощечки, и через несколько минут в печи горело ровное гудящее пламя.
Я устроилась возле самого огня, протянула к нему руки и скоро почувствовала, как живительное тепло разливается по всему телу. Скоро мне даже стало жарко, так что я плотно закрыла дверцу печки и немного отодвинулась от нее.
Тут я вспомнила, как тогда, на Карельском перешейке, меня учил топить печку Слава Мерзликин,
