здесь, со мной… Не представляю, если бы я и тебя потерял…
Казалось, еще секунда, и они поцелуются, но в этот момент нелегкая принесла Рому. Он ворвался без стука, бесцеремонно огляделся и громко заявил:
– А что, тут миленько! Занавесочек только не хватает.
Заметив, что Андрей с Дашей внимательно смотрят на него, он попытался принять естественный и беззаботный вид, через силу коротко зевнул и сказал:
– Там, это… всех на общее собрание зовут. Типа срочно.
Андрей взялся за ручки коляски, пытаясь развернуть ее к двери, но Даша запротестовала:
– Я не пойду, устала. Потом расскажешь мне, что там было.
Андрей послушно ушел, кинув на Дашу тревожный взгляд, Рома вышел вслед за ним. Даша ударила кулаком по своим парализованным ногам. Она смотрела в окно на школьный двор, там весенний ветерок легко, словно нежно гладя теплой ладонью, прошелся по зеленым гривам деревьев, и без умолку, звонко щебетали птицы…
Даша смотрела на школьный двор, а видела черную пропасть распахнутого настежь окна над своей головой, белую штору у себя в руках. Свои пальцы, судорожно вцепившиеся в нее. Слышала свист морозного ветра и свое тяжелое дыхание.
А тот, кто вытолкнул ее в окно, прятался за шторой. Даша видела его темный силуэт. Глаза слезились от страха и морозного воздуха, силуэт предателя расплывался, ей никак не удавалось сфокусировать взгляд.
Штора треснула, порвалась, и Даша с криком полетела вниз. Она слышала звук, с которым упала на снег – словно камень о камень ударился, в ушах загудело, по позвоночнику искрой пробежала боль. Больше она ничего не помнила. Темнота.
Сидя в инвалидной коляске, девушка вытерла слезы и, настороженно оглянувшись на дверь, достала из-под бордового пледа, покрывавшего ее ноги, блокнот с ручкой. На первом же листе сверху крупно был написан вопрос: «Кто?», далее в столбик шли имена ее друзей: «Вика», «Лиза», «Рома», «Максим», «Андрей».
Напротив имени «Вика» уже стоял вопросительный знак. Даша взяла ручку и, помедлив, поставила такой же знак вопроса напротив имени «Андрей». С сомнением поджав губы, она еще несколько секунд смотрела на имена, затем закрыла блокнот, спрятала его под плед и снова замерла, мрачно глядя в окно.
Пока Кирилл и Павел оценивали в подземелье масштабы завала, Виктор направился на переговоры с военными. Немного не дойдя до поворота лесной тропы, на которой их в прошлый раз так бесцеремонно развернули в обратную дорогу, он с удивлением обнаружил, что на этот раз его путь преграждает проволочное заграждение и шлагбаум.
За ограждением вовсю кипела работа. Солдаты в камуфляже действовали слаженно, как муравьи: протягивали вдоль зоны оцепления колючую проволоку, раскладывали за деревьями камуфляжные палатки. Возле шлагбаума стоял Раевский. Заметив Виктора, он остановил его сдержанным жестом метров за пять до заграждения.
– Виктор Николаевич, неужели я неясно выразился? – спросил Раевский. – Пока мы тут стоим, никто не покинет зараженную территорию.
– Заболевший
