и раскрывающаяся с полной очевидностью при всякой попытке ее нарушить, отклониться от ее орбиты"[32].
В цикле статей начала XX века А.Белый напрямую связывал "развал бытия" прежде всего с "бьющейся в противоречиях гуманитарной, философской мыслью"[33]. Тогда же, осмысливая этот "развал", отсутствие инструментов, необходимых для решения умозрительных задач, В.Иванов, писал: "Мы сказали бы, что отличительная черта современной психики – horror vacui. Этот ужас пустоты и обусловил настроение, провозгласившее банкротство той науки, которая еще недавно довлела сознанию"[34]. Страх пустоты представляется очевидной, нестираемой печатью Новейшего времени.
Соответствующее настроение имело распространение и на востоке, и несколько раньше на западе Европы. М.Нордау, социолог, культуролог, связал с этим настроением явление "сумеречного" творчества, восхождение к идеалам "регресса и одичания". Подводя итоги XIX столетию, он писал: "Целый период истории, видимо, подходит к концу, и начинается новый. Все традиции подорваны, и между вчерашним и завтрашним днем не видно связующего звена… Господствовавшие до сих пор воззрения исчезли или изгнаны, как свергнутые с престола короли…"[35]. М.Нордау, возможно, не самый авторитетный ученый, его диагностика сомнительна, но его позиции, его исследования симптоматичны, стоят у истоков значительного ряда публикаций-интерпретаций "заката Европы", у истоков "философии заката".
"Философия заката" отстаивает точку зрения, согласно которой цивилизация Старого Света движется к своему завершающему этапу. Ее создатели, полемисты О.Шпенглер, А.Тойнби, Н.Бердяев, Й.Хейзинга, Х.Ортега-и-Гассет, Кр.Доусон, во многом определившие пафос и направление развития европейской философской мысли XX века, как личности, как мыслители сложились именно на "роковом рубеже", в атмосфере сомнений в "общественный прогресс". В книге "Закат Европы" (1918) О.Шпенглер отрицал поступательность истории: "Во всемирной истории я вижу картину вечного образования и изменения, чудесного становления и умирания органических форм. А присяжный историк видит в ней подобие какого-то ленточного червя, неутомимо наращивающего эпоху за эпохой"[36]. Он находил "смешными" попытки опереться на принятую схему движения всемирной истории "Древний мир – Средние века – Новое время" и "комическими" претензии художников на понимание всего человечества. Доказывая свою концепцию, ученый обращается к материалам археологии, этнографии, сравнительного языкознания. В книге "Осень средневековья" (1919) И.Хейзинга писал: "«Закат Европы» стал сигналом тревоги для бесчисленного множества людей… Читатели, некогда еще полностью находившиеся во власти безудержной веры в прогресс, прониклись мыслью, что гибель современной цивилизации – это уже не просто страшный призрак"[37]. Идеи "биологической философии истории", как называл еще свою работу О.Шпенглер, можно отыскать в литературе XX века. В России независимо от английского ученого их выразил
Булгаков С.Н. Русская трагедия // Соч. В 2 т. М., 1993. Т 2. С. 499.
Позже эти статьи он опубликовал отдельной книгой: Белый А. На перевале. Кризис жизни. Пг., 1918.
Иванов В. Рассказы тайновидца // Сологуб Ф. Собр. соч. В 8 т. М., 2000 – 2004. Т. 3. С. 719. Horror vacui (лат.) – ужас пустоты. Далее во всех случаях обращения к этому изданию указывается только автор, название публикации, том, страница.
Нордау М. Конец века («Fin de si'ecle») // Вырождение. Современные французы. М. 1995. С. 26. Автор пытался ответить на актуальные вопросы, книга вызвала повышенный интерес. М.Нордау не всегда, не во всем убедителен, тем не менее мимо его публикаций не прошли известные и очень разные личности, например, П.Милюков, С.Венгеров, А.Измайлов, Б.Зайцев, М.Волошин.
Шпенглер О. Закат Европы. М., Пг., 1923. Т. 1. С. 20
Тавризян Г. О.Шпенглер, Й.Хейзинга: две концепции кризиса культуры. М., 1983. С. 7.
