цифра скрытая цифра скрытая цифра восемь шесть семь возможно в течение…
Военные опять захохотали, а Селесу стало совсем грустно. Он давно не общался с представителями человечества и забыл, что они любят пересказы своими словами, а не цитаты. Кроме того, он был слишком взволнован и серьезен – трудно найти более подходящий объект для группового осмеяния.
– Акцент у тебя забавный, – объяснил один из военных. – Доводимд дод вашегов… Ты б себя слышал!
Селес ощутил сильное и иррациональное желание дать ему по шее. Он даже сжал кулак, но вежливость и инстинкт самосохранения в последний момент победили. Оммо смерил обидчика взглядом, остановился на его громоздком шлеме, похожем на крышу ка’антхажийской пагоды, и процедил:
– А ты б себя видел!
– Ух ты! – восхитился весь лифт. – Разморозился! – Гостю тут же протянули блестящий портсигар. – Тебя как звать-то?
– Селес. Спасибо, но я не знаю, что с этим делать.
– Курить!
– Я не курю.
Воцарилось неловкое молчание, которым в теплых компаниях обычно встречают трезвенников и язвенников.
– Весь дым через свищевой канал уходит, – Селес указал на шею и старательно оскалился в самой дружелюбной улыбке, на которую только был способен. Солдаты тоже заулыбались, с интересом разглядывая его зубы: мелкие, острые и какого-то кремового оттенка, совсем не соответствующего человеческим стандартам красоты. В свое время оттенок «цвет зубов неочеловека» был признан уникальным и помещен в палитру между «старым кружевом» и «космическими сливками».
Один из солдат решительно шагнул в противоположную часть капсулы и протянул гостю руку:
– Теодор.
Обрадованный тем, что наконец нашел общий язык с принимающей стороной, Селес продолжал улыбаться на протяжении всех мучительных пяти секунд, пока его пальцы хрустели в кулаке нового знакомого. Теодор немного потоптался на месте, хмыкнул, отвел глаза в сторону и робко поинтересовался:
– А ты правда… ну… продырявленный?
Селес взглянул на него так выразительно, что он поспешно начал оправдываться:
– Это на станции сказали… Я им так и ответил: спятили вы, говорю, совсем… напридумывали, ты уж извини…
– Не напридумывали. Просто меня еще никогда не называли продырявленным…
– А можно посмотреть?
«Да когда ж мы приземлимся-то наконец…» – мысленно взмолился Селес.
Новый знакомый, вблизи оказавшийся похожим на добродушного молодого вязлика, смотрел на него с надеждой и детским любопытством. Селес вздохнул и осторожно расстегнул липучку на высоком облегающем воротнике. Почуяв свищевым отверстием прохладный воздух и табачный дым, он поморщился и предостерег Теодора, глаза которого загорелись от восторга:
– Трогать нельзя.
– А где у тебя еще есть? – почти шепотом спросил человек.
– А
