Стихи, оборванные пулей. Советские поэты, павшие на Великой отечественной войне. Сборник

      Я в дом вошел, темнело за окном,

      Скрипели ставни, ветром дверь раскрыло, —

      Дом был оставлен, пусто было в нем,

      Но всё о тех, кто жил здесь, говорило.

      Валялся разный мусор на полу,

      Мурлыкал кот на вспоротой подушке,

      И разноцветной грудою в углу

      Лежали мирно детские игрушки.

      Там был верблюд, и выкрашенный слон,

      И два утенка с длинными носами,

      И дед-мороз – весь запылился он,

      И кукла с чуть раскрытыми глазами.

      И даже пушка с пробкою в стволе,

      Свисток, что воздух оглашает звонко,

      А рядом, в белой рамке, на столе,

      Стояла фотография ребенка…

      Ребенок был с кудряшками, как лен,

      Из белой рамки, здесь, со мною рядом,

      В мое лицо смотрел пытливо он

      Своим спокойным, ясным синим взглядом…

      Стоял я долго, каску наклоня,

      А за окном скрипели ставни тонко.

      И Родина смотрела на меня

      Глазами белокурого ребенка.

      Зажав сурово автомат в руке,

      Упрямым шагом вышел я из дома

      Туда, где мост взрывали на реке

      И где снаряды ухали знакомо.

      Я шел в атаку, твердо шел туда,

      Где непрерывно выстрелы звучали,

      Чтоб на земле фашисты никогда

      С игрушками детей не разлучали.

      Под ясенем, где светлый луч бежал,

      Боец, сраженный пулей в полдень ясный,

      Сверкая каской, в полный рост лежал

      Лицом на запад, мертвый, но прекрасный.

      Как твердо стиснут был его кулак!

      Рука его была так крепко сжата,

      Что не могли ее разжать никак

      Два белобрысых зверя, два солдата.

      Они склонились в ярости над ним, —

      Скоты таких упорных не любили, —

      Кололи грудь ему штыком стальным

      И кованым прикладом долго били…

      Но все равно, сквозь злобный блеск штыка,

      Как верный символ нашего ответа,

      Тянулась к солнцу сжатая рука

      С простреленным листочком партбилета.