просят не путать продукты деятельности человека с продуктами функционирования человеческого организма. Так вот, Дмитрий наблюдал за людьми где-то с интересом, где-то с лёгкой иронией. Игры, в которые играют люди, всегда написаны у них на лице и в движениях. Он с внутренней улыбкой понимал, что сейчас в купе зайдет Ольга и представил себе выражение лица, сидящей перед ним в достаточно вульгарной позе и с соответствующим выражением лица девицы.
Мужик у окна, похоже, не только давно не принимал душ, но и употребил «на дорожку» какого-то пойла, вонючий запах которого смрадно разносился по окружающему пространству благодаря хаотическому движению молекул, известному в физике под названием диффузия.
Такая компания представляла собой не лучшее соседство на ближайшие часы до Львова, но Дмитрий радовался возможности побыть с Ольгой в этом прекрасном городе, сочетающем в себе глубокую древнюю историю, прекрасную архитектуру, великолепную кухню и самое главное замечательных людей. Львов всегда ему нравился. И те несколько посещений этого города, что были ранее, оставили приятный след в его памяти. Львов отличался от многих городов Украины. Несмотря на то, что в разные периоды его истории тут правили поляки, австрийцы и собственно украинцы, город сумел собрать всё лучшее от этих народов, сохранить и во многом приумножить. Разнообразие храмов, культурных ценностей, чистота, запах кофе «надихали на романтичний і спокійний відпочинок».[3]
«Чудова і добірна, солов’їна українська мова тут автоматично включалась і нею хотілось співати пісні, насамперед, про кохання».[4]
В купе вошла Ольга. Девица напряглась, а когда Ольга, поздоровавшись со всеми, без лишних слов подсела к Дмитрию, обняла его за шею и поцеловала со словами: «Привет, любимый», – то вышеописанная барышня сорвалась с места со смешанным выражением грусти, ненависти, зависти и выскочила за дверь, заняв свое место только после отправления поезда.
Сидевший в углу мужичок достал из сумки початую бутылку дешёвой водки и нехитрую закуску. Протянул бутылку Дмитрию, пробормотав: «Будешь?» Дмитрий отрицательно покачал головой: «Может, и тебе уже хватит, а то запах такой, что дышать нечем».
Но собеседник не услышал, сделал большой глоток прямо из горлышка, смачно хрустнул малосольным огурцом, вкинул в рот кусок толсто порезанного и пожелтевшего от времени сала и принялся жевать, не закрывая рта, почавкивая от этого сомнительного гастрономического удовольствия.
– Потенциальный клиент тёмных, – произнесла Ольга.
– Ну, да, только б нам от этой вóни не потемнеть, – ответил Дмитрий.
Сидевшая тут же девица, видимо, привыкшая к подобным сценам и запахам, воткнула в уши наушники, забралась на верхнюю полку, улеглась просто на матрац, повернулась спиной с презреньем ко всему живому в этом купе и, по всей видимости, заснула, убаюканная музыкой.
Как писала когда-то Айн Ред, «отличительная черта посредственности – негодование
Укр. – вдохновляли на романтичный и спокойный отдых.
Укр. – Замечательный и отборный украинский язык тут автоматически включался, и на нём хотелось петь песни, в первую очередь о любви.
