к митрополиту Казанскому Иову, и уже ему поведала девочка о своем необычном видении. Иов выслушал ее с необыкновенным сердечным трепетом. Тотчас же собрал он все казанское духовенство, и в сопровождении огромной толпы направились они на пепелище дома Онучиных. Стали копать всем миром, но икону так найти и не удалось. Сердца всех взрослых людей смутились: ведь так надеялись они на чудо, и вдруг такое разочарование… Тогда Матрена выбежала вперед, кинулась на колени в самом центре пепелища и ручонками стала разбрасывать землю. Лишь две или три горсти земли откинула она, как вдруг засиял над тем местом неземной свет. Потрясенные люди окружили Матрену тесным кольцом… В руках у девочки светилась икона необыкновенной красоты. Краски на святом образе были такими яркими, словно икону только что принесли от богомазов. Матреша отдала Божью Матерь митрополиту, а тот, с одобрения всего духовенства, передал ее священнику Ермолаю, которого любили и уважали все жители Казани. Высоко подняв чудесный образ над головой, Ермолай понес ее на городскую площадь, где уже собрался народ…
Вскоре после этого события отец Ермолай постригся в монахи с именем Ермоген. Владычицей Небесной была уготована ему святая участь: стал впоследствии митрополитом, а затем и Патриархом. Тем самым Патриархом Ермогеном, что был умучен поляками за сохранение веры Православной на земле Русской…
Матрена же Онучина еще в девушках приняла монашество. Стала она первой настоятельницей монастыря в честь Казанской иконы Божией Матери.
Моя бабушка была верующей. И я, будучи девочкой, наблюдала, как она молится, стоя перед иконами. Молилась она всегда беззвучно, какие молитвы читала – так и не знаю, да в то время особенно и не интересовалась этим (это были шестидесятые годы). Когда бабушка умерла, иконы куда-то подевались.
Прошло лет десять. Приехал ко мне брат из Москвы и стал что-то делать в сарае. Когда мама зашла туда, он держал в руках икону, стирая с нее пыль. Он сказал, что эта икона могла бы стоить больших денег. Мама сказала, чтобы брат образ положил на место, потому что продавать такие иконы за деньги – большой грех. Он послушался.
Прошло еще лет пять. Я заболела. Мне пришла мысль о том, что надо бы повесить иконы. Я нашла в сарае ту икону – это была Казанская икона Пресвятой Богородицы – и еще одну – Спасителя. Обе иконы я поставила у себя дома и молилась, прося помощи в болезни. Болезнь отступила.
Прошло некоторое время. Один знакомый обратил внимание на мою икону и предложил отвезти ее в Москву и продать. Я отдала. Он уехал, а через две недели вернулся и вернул икону. Я не узнала свою икону. Написана икона на дереве, и была темно-коричневой. Теперь же я видела просто светло-желтую досочку, на которой еле-еле проступали какие-то контуры. Мой знакомый сказал, что икона ничего не стоит. Но я почему-то в душе даже немного обрадовалась, хотя веры особенной у меня в это время не было и приходила я к Богу с молитвой только тогда, когда заболевала, а потом забывала обо
