в ответ только пожала плечами.
Джеку пришла мысль о Баба Лавелле.
Колдовство?
Нет. Конечно же, нет. Еще можно было бы допустить, что Лавелль специально обставляет убийства таким жутким антуражем, чтобы запугать противников своей мнимой колдовской силой. Но представить, что его колдовские чары действительно могут работать, – это уж слишком.
И все же. Как понять эпизод с запертой изнутри ванной? А тот факт, что ни Вастальяно, ни его телохранитель не смогли убить ни одного существа или животного? А отсутствие – полное! – следов их жизнедеятельности?
Ребекка, догадавшись, о чем в эту минуту думает напарник, отвлекла его:
– Ладно, пойдем пообщаемся с соседями.
Внезапно проснулся ветер. Он заметался вдоль улицы, как живое существо, злое и коварное.
5
Миссис Киллен, учительница в школе Уэлтон, не могла взять в толк, почему этот вандал разгромил только шкаф Пенни.
– Может быть, он хотел разбить все, но почему-то передумал? Или начал с твоего шкафа, моя милая Пенни, а услышав звуки чьих-то шагов, испугался, что его поймают, и скрылся? Правда, ночью школа закрыта. И система сигнализации должна была сработать. Как же он забрался сюда, а потом выскользнул из здания?
Сама-то Пенни отлично знала, что никакой это не вандал. Она понимала, что разгром шкафа каким-то образом был связан с событиями этой ночи у них дома. Но она не знала, как сказать о них, чтобы ее не приняли за маленькую девочку, и не решилась объяснить миссис Киллен то, что не могла объяснить самой себе.
Поговорив о происшедшем и выразив Пенни искреннее сочувствие, миссис Киллен отослала девочку в подвал, где хранились запасы учебников и школьных принадлежностей.
– Возьми все, что испорчено, Пенни, – учебники, новые тетради, блокноты, карандаши. И не задерживайся. Урок математики скоро начинается, а это тот предмет, которым тебе надо заниматься больше всего.
Пенни спустилась на первый этаж, постояла у стеклянных дверей, глядя на порхающие снежинки. Затем через холл пошла в заднюю часть здания – через пустой спортивный зал, через класс для музыкальных занятий, где вот-вот должен был начаться урок, и оказалась перед дверью в конце коридора. Пенни открыла дверь и нащупала выключатель. Длинная узкая лестница вела вниз, в подвал.
Коридор первого этажа, по которому она только что прошла, был наполнен запахом мела, пыль от которого спускалась сюда из всех классов, хвойной мастики, которой надраивали пол, сухим жаром обогревателей. Но в подвале запахи были совсем другие. Пенни уловила испарения от отсыревшего бетона и вонь химикатов, которыми регулярно обрабатывали подвал от моли, чтобы уберечь книги и другую бумажную продукцию. Но отчетливее всего пахло здесь сыростью, запах был неприятный, хоть и не резкий.
По узеньким ступенькам Пенни спустилась до конца лестницы. Ее шаги резко отдавались от стен и потолка подвала. Он тянулся под всем зданием школы, от одного конца до другого, и делился на две части. Напротив лестницы находилась котельная, отделенная тяжелой железной дверью, всегда запертой.
