будто держа над головой что-то огромное, и сказала: – У меня есть сто лет! Это очень много.
Дело только в том, что уже тогда ты любила лазать по деревьям. И вопрос ты задавала бабушке, забравшись на дерево, стоя в кроне дерева, а бабушка и дедушка стояли внизу, а я сидел поодаль на лавочке.
И для того чтоб раскинуть руки над головой и показать руками, какой это огромный срок – сто лет, тебе пришлось отпустить ветки, за которые ты держалась, стоя в кроне дерева. Ты раскинула руки над головой, секунду еще постояла в кроне дерева, ни за что не держась, а потом упала, буквально рухнула с дерева вниз. Дед поймал тебя у самой земли. Поймал и сказал, что сто лет – это если ты будешь хорошенько держаться за ветки, когда лазаешь по деревьям.
17
Иногда мы ходили в магазин «Икеа». Ну, например, купить что-нибудь ненужное, встретить знакомых, посоветовать что-нибудь ненужное знакомым, просто укрепить семью, потому что, выходя из магазина, нагруженные бессмысленными пакетами люди как-то сближаются, ибо вот вместе и наглядно натворили глупостей.
Ради всего вышесказанного мы и пошли в магазин «Икеа» с тобой. И я знал. Я знал, что надо проскользнуть как-то мимо детского загона при входе, потому что мне не нравится сама идея камеры хранения для детей. Я подумал, что лучше мы пройдем по этажам с тобой вместе, купим тебе в отделе игрушек маленьких куколок, надевающихся на пальцы, а потом я стану управлять автомобилем и слушать, как на заднем сиденье вы с мамой играете в ролевые игры надетыми на пальцы куколками. Но не тут-то было. Ты вошла в вестибюль «Икеи», увидела за стеклом бассейн этот чертов, где вместо воды шарики, а в шариках резвятся дети, и веселье у них столь же сомнительное, сколь сомнительным заменителем воды могут быть пластмассовые шарики.
– Я хочу туда, – заявила ты.
Я пытался возражать. Я рассказывал, что наверху можно валяться на диванах, пролезать в дырку, ведущую в отдел игрушек, покупать игрушки, наконец, сшибать прилавок с бокалами. Ничего не помогло. Ты настаивала на том, что обязательно пойдешь в камеру хранения для детей, потому что все дети туда идут и можно там купаться в бассейне из шариков.
Пришлось покориться. На тебя надели синюю майку с номером один. С тебя сняли ботинки, заставили меня подписать квитанцию или, может быть, акт сдачи-приемки ребенка, после чего ты оказалась в вожделенной игровой комнате, а мы стали смотреть на тебя снаружи через стекло.
Ты вышла на середину комнаты ровно на полпути между закутком, где дети смотрели мультики, и закутком, где дети купались в пластмассовых шариках. Вышла и стала. И стояла долго, опустив свои тоненькие руки. Словно бы ждала чего-то.
– Пойдем, – сказала мама. – Варя разберется.
А я смотрел, как ты стоишь столбом посреди игровой комнаты, и никак не мог вспомнить, где я видел это или читал про это.
Мы так и ушли, оставив тебя стоять посреди игровой комнаты. Накупили чего-то ненужного, накупили куколок, надевающихся на пальцы, и вернулись.
