арбузы, дыни, вишни – весь ассортимент колхозных рынков проходил через наши руки. Но это было опасное занятие. Помню, учителя бегали вдоль плантаций и раздавали предупреждения типа «Не ешьте немытые фрукты! Не переедайте! Не бросайтесь яблоками!».
Я тоже улыбнулся. Детство – такая пора, когда и солнце ярче светит, и трава зеленее, и арбузы вкуснее.
– То есть мы оба с тобой еще те собиратели, – подытожил я и накрыл рукой ее запястье. Она тут же быстро положила сверху свою ладонь. Мы молча смотрели друг на друга и улыбались.
«Наверное, переживает сейчас, перезвоню я ей завтра или нет, – так я понял легкую тень тревоги, мелькнувшую во взгляде Алексы. – Девушки всегда из-за этого переживают».
Позже Алекса призналась, что я был прав, именно об этом она в тот день и думала.
– Ни о чем другом девушка в такой ситуации думать и не может. Это же так очевидно. – Она даже слегка удивилась моему вопросу. – Странно, что не до всех мужчин эта простейшая мысль доходит.
– Согласен, – не стал я возражать, – мне тоже кажется странным, что не до всех мужчин эта мысль доходит.
Но этот разговор состоялся много позже, а пока мы просто держали друг друга за руки и радостно улыбались, как какие-то студенты.
Хотя в принципе Алекса и была самой настоящей студенткой. Второкурсницей.
Я посмотрел налево – сквозь витрину ресторана виднелся ярко освещенный дневным светом памятник Маяковскому. В отличие от вчерашнего вечера теперь он не казался мне таким мрачным и печальным.
А ведь он был отличный, талантливый поэт. У него есть стихи про любовь. Что-то там импульсивное, с надрывом – «… ревнуя к Копернику…». Я попытался вспомнить эти строчки, но не смог. Поэзия – не сильная моя сторона. Позже, дома, я нашел этот отрывок из «О сущности любви»:
Любить —
это с простынь,
бессонницей
рваных,
срываться,
ревнуя к Копернику,
его,
а не мужа Марьи Иванны,
считая
своим
соперником.
И женщины Маяковского любили. Жизнь прожил яркую, интересную. А то, что умер так рано, так тут нет ничего удивительного – поэты, всем известно, долго не живут. Сгорают раньше времени, слишком сильные эмоциональные перегрузки.
Как все-таки меняется наше восприятие окружающего мира в зависимости от нашего внутреннего состояния. Если на душе тягостно – видишь вокруг себя только плохое, самые мрачные стороны действительности.
Если настроение хорошее – то весь мир любишь, видишь вокруг себя одни улыбки, солнце и радость.
Читаешь иного автора и понимаешь, всей душой чувствуешь, в каком состоянии он написал тот или иной текст. Настроение очень легко передается через бумагу.
Поэтому нужно быть очень сильным и уверенным в себе человеком, чтобы написать добрую, хорошую, светлую книгу. Счастья должно быть настолько много, чтобы ты мог поделиться им с другими
