style="font-size:15px;"> Занавес
«Я родился в камыше. Как мышь…»
Я родился в камыше. Как мышь. Моя мать меня родила и положила в воду. И я поплыл. Какая то рыба с четырмя усами на носу кружилась около меня. Я заплакал. И рыба заплакала. Вдруг мы увидели, что плывёт по воде каша. Мы съели эту кашу и начали смеяться. Нам было очень весело, мы поплыли по течению и встретили рака. Это был древний, великий рак; он держал в своих клешнях топор. За раком плыла голая лягушка. «Почему ты всегда голая, – спросил её рак, – как тебе не стыдно?» «Здесь ничего нет стыдного – ответила лягушка. – Зачем нам стыдиться своего хорошего тела, данного нам природой, когда мы не стыдимся своих мерзких поступков, созданных нами самими?» «Ты говоришь правильно, – сказал рак. – И я не знаю, как тебе на это ответить. Я предлогаю спросить об этом человека, потому что человек умнее нас. Мы же умны только в баснях, которые пишет про нас человек, т.-ч. и тут выходить, что опять таки умён человек, а не мы». Но тут рак увидел меня и сказал: «Да и плыть никуда не надо, потому что вот он – человек». Рак подплыл ко мне и спросил: «Надо ли стесняться своего голого тела? Ты человек и ответь нам». «Я человек и отвечу вам: не надо стесняться своего голого тела».
Хвастун Колпакоп
Жил однажды человек по имяни Фёдор Фёдорович Колпаков.
– Я, – говорил Фёдор Фёдорович Колпаков, – ничего не боюсь! Хоть в меня из пушки стреляй, хоть меня в воду бросай, хоть меня огнём жги – ничего я не боюсь! Я и тигров не боюсь, и орлов не боюсь, и китов не боюсь и пауков не боюсь, – ничего я не боюсь!
Вот однажды Фёдор Фёдорович Колпаков стоял на мосту и смотрел, как водолазы под воду опускаются. Смотрел, смотрел, а потом, когда водолазы вылезли из воды и сняли свои водолазные костюмы, Фёдор Фёдорович не утерпел и давай им с моста кричать:
– Эй, – кричит, – это что! Я бы ещё и не так мог! Я ничего не боюсь! Я и тигров не боюсь, и орлов не боюсь, и китов не боюсь, и пауков не боюсь, – ничего я не боюсь! Хоть меня огнём жги, хоть в меня из пушки стреляй, хоть меня в воду бросай, – ничего я не боюсь!
– А ну ка, – говорят ему водолазы, – хочешь попробывать под воду спуститься?
– Зачем же это? – говорит Фёдор Фёдорович и собирается прочь уйти.
– Что, брат, струсил? – говорят ему водолазы.
– Ничего я не струсил, – говорит Фёдор Фёдорович, а только чего же я под воду полезу?
– Боишься! – говорят водолазы.
– Нет, не боюсь! – говорит Фёдор Фёдорович Колпаков.
– Тогда надевай водолазный костюм и полезай в воду.
Опустился Фёдор Фёдорович Колпаков под воду. А водолазы ему сверху в телефон кричат:
– Ну как, Фёдор Фёдорович? Страшно?
А Фёдор Фёдорович им с низу отвечает:
– Няв… няв… няв…
– Ну, – говорят водолазы, – хватит с него.
Вытащили они Фёдора Фёдоровича из воды, сняли с него водолазный костюм, а Фёдор Фёдорович смотрит вокруг дикими глазами и всё только «няв… няв… няв…», говорит.
– То то, брат, зря не хвастай, – сказали ему водолазы и ссадили его на берег.
Пошёл Федор Федорович Колпаков домой и с тех пор
