если пару веков спустя они снова здесь объявятся. Все-таки Незримая Библиотека – слишком большая часть нашей судьбы, чтобы вот так запросто ее бросить. Хотя без читателей это, конечно, совсем не то.
– Могу предложить свою кандидатуру, – сказал я. – Правда читатель я, прямо скажем, не из лучших. Учиться по книжкам совершенно не умею. Мне надо, чтобы живой человек показал и своими словами все объяснил, если не пойму. Всю жизнь читал исключительно для развлечения. Неинтересно вам со мной будет.
– Ну почему же, – оживился призрак. – Как раз напротив! Читающих ради пользы гораздо больше, чем способных бескорыстно наслаждаться чтением. Конечно, идеальный читатель – тот, кто наслаждается процессом усвоения полезных знаний. Но таких во все времена были единицы.
Знаю я одного идеального читателя, подумал я. Можно сказать, специально для вас рожденного. Только законопослушного не в меру, дырку над ним в небе. Поэтому придется оставить все как есть.
– А вы так до сих пор и не сказали мне, какую книгу здесь разыскивали, – напомнил призрак.
– Это, – вздохнул я, – не так-то просто объяснить. Дело в том, что я вырос очень далеко отсюда, на окраине Пустых Земель… Впрочем, ладно. Уж вам-то можно правду сказать. Я не из Пустых Земель, а из другого мира. Не знаю, заглядывали вы туда в своих странствиях или нет; впрочем, не имеет значения. Важно вот что: у себя на родине я пристрастился к чтению художественной литературы. Вымышленных историй о вымышленной жизни вымышленных персонажей. Понимаете, о чем я?
– Прекрасно понимаю. У нас в свое время тоже была такая разновидность литературы.
– В начале правления династии вурдалаков Клакков? – обреченно спросил я.
– Совершенно верно. Приятно иметь дело со столь эрудированным молодым человеком.
– Я пробовал их читать, – признался я. – Очень мило. Но совершенно не в моем вкусе.
– Не в вашем вкусе? – огорчился призрак. – Ну надо же! Я-то был уверен, что они нравятся всем. Да, в таком случае помочь вам будет непросто. Традиция художественной литературы, как вы ее называете, существовала в нашей культуре очень недолго.
– Вот интересно, почему? – оживился я. – Жизнь такая интересная, что сочинять романы нет охотников?
– Ну что вы. Вовсе не поэтому. Причина куда более серьезна, я бы даже сказал, драматична. Охотно расскажу вам об этом. Но, пожалуй, не сегодня. История долгая, а у вас глаза слипаются.
Это была чистая правда. Но идти в спальню, где меня поджидала самая пустая в мире кровать, я все равно не спешил. Я бы, честно говоря, прямо здесь, в подвале улегся и подремал, подложив под голову пару унылых трактатов в мягких кожаных переплетах, но не хотел стеснять своего нового знакомого и его невидимых пока коллег. Решил, что справлюсь с предстоящим
