пристойно. Морин подкинула меня до супермаркета, а обратно я вернулась на такси с двумя ящиками пива и несколькими пакетами льда, огромными упаковками чипсов и головкой сыра – мысль купить его пришла мне в магазине и показалась неплохой. Не очень-то я умею принимать гостей, но, по крайней мере, на недостаток алкоголя никому жаловаться не придется.
Джози принесла чесночный хлеб в фольге.
– Думаю, его можно подогреть на плите, – сказала она.
– Я не собиралась зажигать плиту. Будет душно, народу-то много соберется.
Малькольм, признанный эксперт по обустройству жизни на борту (сколько я наслушалась его советов за последние пять месяцев!), громко фыркнул:
– Ночью окоченеешь, если не растопишь плиту.
С минуту мы все изучали плиту или, скорее, печь (она топилась дровами), установленную на кафеле в углу салона. Малькольм был прав: сейчас нехолодно, но в четыре часа утра зубы начнут выбивать дробь.
– Давай растоплю, – вызвался Малькольм. – А вы, дамы, поднимитесь пока на палубу и полюбуйтесь закатом.
Проходя мимо камбуза, я прихватила открывашку и открыла две бутылки пива (не такие холодные, как хотелось бы, но достаточно прохладные), а Джози тем временем посмеивалась над Малькольмом: дескать, мужчина разжигает огонь, бабы не мешайте.
– Он обожает огонь. Мы одно время собирались сделать центральное отопление, но он все откладывал и откладывал. Начинает запасаться дровами с лета, а то вдруг похолодает. Того и гляди свалит одно из деревьев в парке.
Ниже по течению стояла их «Джин из Скэрисбрика», узкая баржа, на которой Малькольм и Джози жили с котом по имени Освальд. Вскоре после того, как я поселилась на борту, я услышала обрывки их разговора о «тетушке Джин» и поначалу решила, что с ними живет еще одна женщина, однако вскоре сообразила, что «тетушка» – ласковое прозвище их судна. Мне, вероятно, следовало бы подумать о дружеском наименовании для своего.
«Свое» судно я узнала с первого взгляда. Я просто почувствовала: оно и никакое другое. Цена выходила за первоначально установленный мною предел, но мои финансы как раз пошли на поправку, и я позволила себе присмотреться к судам, которые раньше заведомо отвергала. «Месть прилива» требовала ремонта, но корпус у нее был крепкий и салон в приличном состоянии. Моих сбережений как раз хватало на покупку, а ремонт предстояло делать самой в течение года, соблюдая строжайшую экономию.
Забавное имечко «Месть прилива», отметила я в тот день, когда решилась вложить в нее все свои денежки. Возле меня на понтоне стоял Кэмерон, владелец судна и яхтенный брокер в одном лице. Не идеальный продавец: вечно спешил по другим делам, переминался с ноги на ногу и только что вслух не восклицал: «Берешь ты ее, наконец, или нет?» Его счастье, что я влюбилась с первого взгляда и уже не могла передумать.
«Месть прилива» представляла собой двадцатипятиметровую баржу, так называемую гаагскую. Баржи этого типа ходили по каналам Гааги,
