вам мешать, – отнекивался Андрей Платонович и приглашал завтра с утра получить у него все лыжные принадлежности.
– Мы в долгу не останемся! – пообещала Лида.
Она не могла понять, но чувствовала это, что ее возлюбленный за считанные дни заметно изменился. Не то, чтобы повзрослел, из мальчишки стал взрослым, нет, если разобраться, то он никогда не был мальчишкой. О том, что стал другим, свидетельствовало и почтительное уважение директора пансионата. Лаборант – и вдруг такие апартаменты, значит, что-то Руслан не договаривал. Здесь какая–то тайна, и ее надо вызнать.
Однако момент для раскрытия тайны наступил лишь поздно вечером. Пока Лида осваивалась в новом месте, Руслан включил сауну. Было уже темно, когда они, напарившись, выскакивали из сауны и падали в снег, барахтались в нем, Лиде хотелось визжать от остроты ощущений – парились и барахтались они голышом.
Руслана взволновало тело девушки, твердая девичья грудь, и, теряя самообладание от нахлынувших чувств и желания, он впился губами в сосок. Лида в ответ простонала, но мягко и нежно отстранила его от себя. В этот момент она наверняка забыла про тайну, которую собиралась вызнать, и вспомнила о ней лишь после сауны, когда они в гостиной сели за стол и открыли шампанское.
Она чувствовала себя счастливой, и чтобы он всегда помнил о ней, не заглядывался на других и не поддавался им, решилась одарить его своей невинностью. Не будут больше подруги подтрунивать над нею, что ей уже семнадцать, а она до сих пор девушка. Решение было принято еще в Москве, когда она поняла, как ей стало одиноко после его отъезда в командировку.
Бокал шампанского сделал Руслана страстным и одержимым, целуя ее, он весь дрожал. Дрожь и желание передавалось ей, и она позволила ему приоткрыть халатик и обнажить свою грудь. Руслан стал осыпать ее поцелуями, а потом нежно поднял девушку на руки и отнес на кровать. Лида не сопротивлялась, она еще не была в безумии от любви, ей всегда хотелось узнать, что такое близость с мужчиной. Но он как бы остановился в своих действиях, и тогда она прошептала:
– Я вся твоя, любимый мой…
Ее слова как бы подстегнули Руслана, он, весь дрожа, неумело раздвинул ей ноги, и она вскрикнула от острой боли, которая тут же превратилась в безумное и бесконечное наслаждение.
– Теперь я навек твоя, – прошептала она, положил голову ему на грудь.
– И я навек твой.
– То, что случилось, поможет мне перенести разлуку. Я буду вспоминать этот вечер в колледже для девиц в Кембридже. А потом и в университете. Нас ожидают не дни, не месяцы, а годы разлуки. Я боюсь, что ты разлюбишь меня… За такими, как ты, девчонки охотятся… И я боюсь, что однажды ты не устоишь перед чарами какой-нибудь охотницы за талантами…
– Устою, не беспокойся.
– Кстати, ты мог бы преподавать в Кембридже.
И мы были бы вместе…
– Преподавать, возможно, и мог бы.
