я вижу.
– У меня переночуешь.
– У тебя?
– Квартира большая, – пожимает плечами.
Никольская кивает, сама же думает о том, насколько это глупо идти среди ночи в квартиру к мужчине? Верх безалаберности, в которую она сегодня погружается миллиметр за миллиметром. В лифте душно, слишком маленькое и закрытое пространство давит на нервы. Громов, стоящий напротив, кажется ей огромным каменным изваянием. Улин взгляд упирался ему в грудь, а чтобы увидеть его лицо, ей необходимо непременно задрать голову.
Степан по-хозяйски открыл дверь, пропуская девушку вперед.
Переступив порог, Улька застывает как вкопанная. Когда свет включается, перед ними появляется высокая, худая и обильно загорелая брюнетка. Подсушенное тело упаковано в ярко-алое прозрачное белье, которое ничего не прикрывает.
Никольская сглатывает, не зная, как реагировать, что делать и вообще куда бежать. И почему она сразу не подумала о том, что Света, вероятно, тоже здесь живет. У них же свадьба намечается… Но судя по реакциям Талашиной и тому, с какой скоростью меняются эмоции на ее красивом лице, она в не меньшем шоке.
– Степа, я не поняла?! – Светка сводит брови, слегка надувая пухлые губы. – Зачем ты ее сюда привел? – пренебрежительно взмахивает ладонями.
– Ты же хотела как-то разнообразить наши отношения, – Громов произносит это с насмешкой, – по-моему, она подходит, – проводит пальцем по Ульянкиному плечу и, резко отдернув руку, в упор смотрит на Свету. – Ладно, теперь серьезно, Ульяна сегодня переночует у нас.
– Что значит переночует? Степа.
– Света! – глядит пристально и уже без доли юмора. – Она забыла ключи от дома, а Никольские в Москве.
– Ладно, я поняла. Добро пожаловать, – кривит губы, пробегая по Ульке насмешливым взглядом.
– Я лучше пойду, – девушка торопливо подается к двери. Кажется, на сегодня ее запал остыл окончательно и строить из себя стерву уже выше ее сил.
Громов оперативно ловит ее за ворот кардигана и подтягивает обратно, сдвигая дверь шкафа вбок.
– Раздевайся и чувствуй себя как дома. Света покажет комнату. Правда, Света?
– Конечно.
Талашина расплывается в улыбке, в ее глазах полыхает наигранная любезность. Атмосфера становится все более абсурдной. Воздух пропитывается общей неприязнью, наэлектризовывается, не давая выдохнуть.
Ульяна вешает пиджак в шкаф, стараясь не обращать внимания на взгляды этой дамы, а после послушно идет туда, куда говорят.
Оказавшись в комнате, девушка пробежала глазами по светло-серому пространству, присела на мягкую широкую кровать, выпустила из рук свой рюкзак и взглянула в окно. Медленно высвободилась из одежды, чувствуя лишь опустошение. Все, что случилось сегодня, было ужасно. Ей хотелось поскорей заснуть, лечь и забыть все это, как страшный сон.
Смежная с комнатой ванная порадовала. Ульяна долго стояла под душем, а обернувшись полотенцем, замерла у зеркала, плакала, рассматривая
