потому что я хочу пожить там какое-то время. Я с нетерпением жду этого! – Марта исчезла за дверью кухни, и через несколько мгновений оттуда послышался ее особенный звонкий серебристый смех.
Грегор покачал головой.
– Она еще ребенок, непосредственный, очаровательный ребенок, – с энтузиазмом сказал Виктор. – Все в ней определяется сердцем! Я бы никогда не подумал, что Марта будет плакать по старой баронессе. Она была довольно жестока и недобра к ней.
Грегор снова покачал седой головой.
– Знаешь, почему фрау фон Нордхайм была так строга со своей внучкой? – спросил он осторожно.
– Наверное, потому, что она была ворчливой старухой, которая забыла дни своей молодости.
– Нет, причина была в другом – в душе Марты она пыталась задушить то дурное начало, которое, по ее мнению, досталось ей от ее матери. – Вполне логично, сын мой!
– Но это ужасная несправедливость! – раздраженно ответил Виктор. – Почему невинные существа должны расплачиваться за ошибки своих предков? Кстати, кто была мать Марты?
– Актриса!
– Ну, в таком случае я докажу вам, что дочь актрисы будет лучшей, благороднейшей, самой любимой женщиной на земле. В браке мужчине принадлежит главная роль, только от него одного зависит, что станет с женщиной.
Грегор молчал. Что он должен был ответить на это?
Вечером того же дня Марта сидела за столом в гостиной фрау Даллманн и держала перед собой открытую коробку. С любопытством Лена смотрела через ее плечо, и ее мать также принимала активное участие в обсуждении.
– Я думаю, Ваша мать не выдержала жизни со старухой, – сказала фрау Даллманн авторитетным тоном, протянув руку к фотографии без головы. – Актриса привыкла к другой жизни! Моя фройляйн – да, я прямо тебе скажу – моя фройляйн непременно поцапалась бы со старухой.
Она посмотрела на фотографию, от которой, как казалось, резким рывком оторвали верхнюю часть, где была голова изображенной там женщины. Бумага оканчивалась зигзагом, но изящная шея, великолепные руки и теперь уже не современный, но в то время, конечно, очень элегантный туалет остались нетронутыми.
– Жаль, что голова пропала, – сказала Лена и порылась в коробке, – этот кусок мог заваляться где-то! Может, она была похожа на тебя, Марта!
Марта не ответила, она нашла и развернула желтый газетный листок, хрупкий на сгибах. Он тоже было наполовину разорван, словно в ожесточенной борьбе; название газеты и города, в котором она появилась, отсутствовало, но беспокойные глаза тех, кто теперь это читал, тем не менее, нашли достаточно.
Это был обзор пьесы. В помпезном стиле, бог знает откуда взятом, в заметке превозносили достижения актрисы «от Бога» Марты Коралин – современной Лорелеи. А затем следовал отрывок, в котором восхвалялась ее красота.
– Когда Фортуна осыпает подарками из своего рога изобилия, – говорилось там – случается, что кто-то один стоит посредине
