оглянулся вокруг в поисках служащего театра, надеясь что-либо узнать от него, но никого не было рядом.
Вздохнув, он вышел на улицу, в зимнюю ночь. Эта женщина, которая только что появилась на его пути, понравилась ему потому, что она была совершенно другой, чем та, которой он посвятил свою первую любовь, любовь, которая быстро ушла, – его жена, Марта. Марта, сначала казавшаяся ему его хранительницей, его судьбой. Но из-за этого его любовь к ней вскоре получила отпечаток тирании, в которой только его «я» должно было доминировать, и когда это встречало сопротивление, он чувствовал себя оскорбленным. Но эта женщина понравилась ему именно своей независимостью и недоступностью. Для нее он был случайный встречный, недостойный особого внимания, незнакомый с правилами ее мира, который был совершенно чужд ему самому. У него было смутное подозрение, что эта женщина должна была оказывать сильное влияние на всех, кто оказывался в ее окружении, и он хотел испробовать это влияние на себе.
Он хотел увидеть ее снова – в этот момент это было его самое большое желание. И, наконец, – почему нет? Надо только найти в себе мужество!
Он знал, где ее найти. Как только спектакль закончится, он просто должен зайти в вестибюль и найти ее в потоке людей, и, в зависимости от обстоятельств, либо подойти к ней, либо тайно следовать за нею.
Тем временем он вошел в ближайшее кафе, чтобы убить время. Напротив него сидела молодая женщина, он не видел ее лица, видел только маленькие завитки на шее, того же цвета и уложенные так же, что и у Марты. Виктор внезапно почувствовал неловкость. Разве не было несправедливо по отношению к ней то, что он собирался совершить? Не было ли это предательством?
Он нетерпеливо наморщил лоб из-за чувства вины, появившегося у него внутри.
«В моем поступке не будет ничего значительного, совершенно ничего, – успокаивал он себя. – Чего я хочу в лучшем случае? Небольшого стимула, чего-то нового для моей угасающей фантазии. Меня ждет конец, если я не получу помощь извне. Такая женщина, как эта, несомненно, способна стимулировать мое воображение! Разве я не страдаю от недостатка понимания и духовной близости с Мартой, и не станет ли это обстоятельство еще более невыносимым в долгосрочной перспективе? Я ничего не отниму у моей жены, если попытаюсь найти понимание в другом месте; она не требует этого. То, что я должен для нее делать, я для нее делаю, и было бы глупо пытаться сделать больше».
Так Виктор Альтен усыпил свою совесть, но когда он увидел, что в кафе вошел Грегор, он закрылся газетой, чтобы тот его не заметил. Его друг был для него в этот вечер нежелательным компаньоном.
Представление закончилось. Прислонившись к колонне, Виктор Альтен пристально смотрел на двери, за которыми до этого скрылась незнакомка. Это заняло некоторое время; наконец, она вышла. С волнением готовясь к тому, что он собирался сделать, с бьющимся сердцем и спутанным сознанием, он взглянул в зеркало напротив и в ужасе отпрянул назад.
Этот
