или свисающую ногу. Причмокивания, похрипывания, постанывания, сопение – вагон жил полной жизнью.
В тамбуре, под просьбой не курить стояла Лукерья. В руках дымящаяся сигарета. На голове скособоченный пучок. Сейчас неукрашенное чёрной подводкой и бордовыми губами лицо казалось мертвецки бледным.
– Тоже не спится? – потягиваясь, почесала макушку Регина. В ответ ей прилетели безразлично вздёрнутые плечи, означающие нечто вроде: но я же тут стою, конечно, не сплю, что за тупой вопрос? – Ну ладно… Я тогда пойду, – понимая, что беседовать с ней не настроены, она собралась прошмыгнуть в туалет, но была остановлена тихим, словно заданным в надежде не быть услышанным вопросом.
– Каково это: жить в том мире? Не ощущать себя моральной калекой?
Фокс изумлённо обернулась. Лица Лукерьи не было видно, но в голосе отчётливо проступало огорчение. Ого. Как же тяжело было ей все эти годы? Понимать, что ты неотъемлемая часть магического мира, но при этом абсолютно не нужна ему.
– Это… здорово, – Регина не видела смысла врать. – Мне жаль, что тебе не дали такой возможности.
Бледная скула дёрнулась в конвульсии.
– Не пытайся быть милой, – фыркнула Лукерья, делая очередной затяг и выдыхая клуб дыма.
– Не пытаюсь. Просто, наверное, в какой-то мере я могу понять, что ты чувствуешь, – Регина замерла напротив тлеющего уголька. От табачного дыма щипало в глазах. – И я могла оказаться на твоём месте. Мои способности долго не хотели просыпаться. Все поехали в школу в семь лет, а я только в одиннадцать. Я хорошо помню эту обиду. Даже спустя столько лет.
– Бедняжка, – снисходительно закатили глаза. И то верно. Нашла кому жаловаться. Это как безногому инвалиду в переходе плакаться, что новые кроссовки жмут.
– Но ведь всё не так плохо, верно? Ну то есть… – Регина смутилась. – У тебя есть замечательный дар. Немногие могут похвастаться тем, что способны контролировать зверей.
– Я их не контролирую. У нас с ними взаимное уважение.
– Но ты можешь принудить их выполнять твои приказы?
– Вроде того.
– Значит, контролируешь… – осторожно заметила Фокс.
– Только если того требует ситуация. Но чаще не приходится. Для них я кто-то вроде альфы, чьи приказы непозволительно игнорировать.
– Ты с ними общаешься?
– Мысленно.
– Значит, язык животных не понимаешь?
– Разумеется, нет. Кто я тебе, Маугли? – саркастично усмехнулась Лукерья, делая очередную затяжку. Выскочивший из-за верхушек елей круглый блин луны на мгновение выхватил из полумрака острые женские черты.
– А… – Регина неопределённо помельтешила кистью возле своего лица, не отрывая глаз от шрама Лукерьи. – Это они тебе оставили?
Раздавшийся
