когда его пригласили работать в клинике Заварского, да еще на должность главврача, он уже окончательно разочаровался в жизни и начинал потихоньку скатываться вниз. Сергей все чаще стал прикладываться к бутылке. Пил исключительно французский коньяк.
Новая работа, однако, дала Курскому новый жизненный стимул. Он целиком погрузился в нее, все меньше обращая внимание на женщин. Он стал трудоголиком.
То, что произошло в учебной комнате этим утром, ставило под удар всю его карьеру. Дело в том, что он обязательно должен был присутствовать на занятиях, если не было для его отсутствия уважительной причины. А причина могла быть только одна – операция.
Но ничего подобного сегодня не было. Он просто задержался на обходе в палате у одной из пациенток, которая была очень привлекательной, – старые рефлексы давали о себе знать. Если бы не это обстоятельство, то трагедии могло бы и не произойти. Он мог бы промыть сразу же желудок Даши.
Сергей Юрьевич выбежал в коридор и растерянно огляделся. Необходимо было предупредить директора клиники. И он поспешил к нему. Его кабинет находился недалеко. Пройдя метров двадцать в глубь коридора, он остановился у двери.
«Как бы все это поаккуратнее сказать старику?» – с минуту размышлял он и потом решительно открыл дверь.
Директора клиники, Константина Федоровича Заварского, все очень любили и жалели за его уже довольно преклонный возраст. В последнее время он чисто номинально возглавлял клинику – всеми вопросами ведали Курский и ректор учебного корпуса. Однако старый профессор не мог сидеть дома – это противоречило всем его жизненным установкам. И каждый день выходил на работу. Должность, которую он занимал, можно было с полным основанием переименовать из директора в почетного директора.
Оказавшись в приемной, Курский тут же наткнулся на просиявшую при его появлении секретаршу.
– Доброе утро, Риточка, – дежурно-обаятельно улыбнулся Курский, и она еще больше засияла.
Даже в данной ситуации он не хотел упустить возможность пофлиртовать с секретаршей. Благо та была от этого просто на седьмом небе от счастья.
– А Константин Федорович у себя? – перейдя на деловой тон, спросил Курский.
– Да, но он сегодня ужасно не в духе, – доверительным шепотом сообщила ему Рита.
– Ничего, – пробормотал Курский, направляясь к кабинету, – сейчас его настроение испортится окончательно.
Через минуту Рита услышала какой-то вскрик, и из кабинета вылетел Курский. Бросившись к телефону внутренней связи, он тотчас вызвал бригаду неотложки в кабинет к директору.
– Это просто черт знает что, – тихо ругался он, пока набирал номер, – здесь только еще одного трупа не хватало!
– Что значит «еще одного»? – побледнев, спросила Рита.
Сергей, однако, не ответил ей. Он уже сделал вызов и, положив трубку, побежал обратно в кабинет. Константин Федорович все еще был без сознания.
